О том, как формировался региональный парламент I созыва, рассказывает его председатель Анатолий Козерадский.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Анатолий Александрович, чем вам лично запомнился первый созыв Нижегородского законодательного собрания?
— Это были сложные годы. Люди, даже те, что были в политике, не понимали, что творится. И в марте 1994 года наши избиратели голосовали на выборах уже за депутатов законодательного собрания, а не совета народных депутатов. И в первый созыв попали очень известные люди — состоявшиеся политики, хозяйственные руководители очень высокого ранга, главы администраций районов, профсоюзные лидеры, врачи, учителя. Все, кого люди очень уважали, которых знали. Рассчитывали, что они обеспечат защиту интересов людей.
— С чего началась работа законодательного собрания?
— Нам надо было принимать вместе с губернатором решения, которые могли вывести нашу область из бедственного положения. Цены на товары первой необходимости росли. Вклады в Сбербанке пропали, их съела инфляция. Народ обнищал, были огромные долги по зарплатам, пенсиям, детским пособиям. В магазинах нечего было купить, вертикаль государственных поставок рухнула. То противостояние, которое было между партиями в совете народных депутатов, ушло в сторону. Нам было не до политических споров. Нужны были прагматичные решения. Например, тогда было принято очень интересное постановление об увеличении зарплат для бюджетников. Рублей на 50, но и получали тогда 170–190 рублей. Люди стали иметь возможность хоть что-то купить. И товары первой необходимости стали появляться в магазинах. Стали завозить товары, потому что было, кому покупать. Этим самым был частично решен вопрос дефицита продукции в наших магазинах.
— Законодатели поддерживали только бюджетников или была какая-то помощь для частных компаний?
— Предприятия тогда имели большую задолженность по зарплатам. С одной стороны, по федеральным законам все деньги, попадающие на предприятия, должны идти в первую очередь на налоги. Но тогда ни на что другое средств не оставалось. И, с другой стороны, федеральными же законами предписывалось выплачивать заработную плату. Мы тогда приняли постановление, по которому 50% всех средств, поступающих на счета предприятий, можно было направить на выплаты задолженностей по зарплатам. Тут же мы получили предложение прокуратуры об отзыве закона. Судились вплоть до Верховного суда. Мы понимали все, но так выиграли время. Я рад, что полгода этот закон действовал.
— Знаменитыми стали и нижегородские деньги «немцовки», которые в тяжелое время были выпущены в Нижнем Новгороде. Как и почему они появились?
— У нас вдруг прекратилось хождение денег. Просто в банках не было купюр. И мы не могли людям выдать заработную плату. Тогда и было принято решение издать нижегородские деньги. И мы такие деньги, «немцовки» так называемые, напечатали. Только тогда федеральный центр понял, что надо срочно менять ситуацию — деньги в Нижегородскую область были доставлены.
— Кроме поддержки населения в регионе, я знаю, разрабатывали законы и о поддержке бизнеса. Что, по-вашему, стало самой значимой инициативой по этому вопросу?
— Возникла идея создать закон, который позволит повысить инвестиционную привлекательность Нижегородской области. Мы предлагали преференции для тех новых предприятий, которые готовы вкладывать деньги в регион, их мы освобождали от налогов в наш бюджет вплоть до того момента, пока они не становились рентабельными. Тогда считали, что нечего делить шкуру неубитого медведя, сначала надо дать ему обрасти, дать возможность производству вырасти.
— Какой закон в первом созыве, по-вашему, стал главным?
— Если говорить о самом главном, это устав Нижегородской области. Это практически конституция субъекта федерации, где описаны основные правила жизни региона. У нас не было, конечно, опыта создавать такие конституции. Но у нас была наша новая Конституция России, и мы оттуда очень многое взяли. Кроме того, прописывали то, что мы считали нужным — очень интересно, например, было прописать порядок взаимодействия ветвей власти. Совет народных депутатов всегда был, и в последние годы особенно, хозяином во всем, он принимал любые акты, которые были обязательны для исполнительной власти. В то время исполнительная власть — это председатель исполкома совета народных депутатов, совет избирал человека, который был ему подотчетен. А по новой конституции появилась самостоятельность ветвей власти: исполнительной, законодательной и судебной. Поэтому надо было определить их взаимодействие.
— Устав согласовывали на федеральном уровне?
— В то время мы руководствовались известной фразой Бориса Николаевича Ельцина: «Берите власти себе столько, сколько сумеете съесть». Мы брали эту власть довольно решительно, потому что центр еще был не в состоянии решать вопросы на местах. Поэтому и действовали очень смело. Конечно, во втором созыве пришлось очень многое поправлять и приводить в соответствие с появляющимися федеральными законами. Хотя у нас все было очень четко прописано. Например, законы подписывались двумя лицами — губернатором и председателем законодательного собрания, но если вдруг губернатор не хотел подписывать закон, депутаты имели право преломить вето губернатора двумя третями голосов. Если даже вдруг губернатор не захочет подписывать закон, который принят двумя третями, то закон должен был начинать работать за подписью одного председателя законодательного собрания.
— И был случай, когда приходилось использовать такую возможность?
— Был такой закон о нотариате: мы посчитали, что нотариат должен оставаться государственным. Но многие предлагали оставить только частных нотариусов, которые сами устанавливают цены на услуги, и защитить население мы могли только через государственного нотариуса. Приняли решение, что в каждом районе должен быть сохранен такой. Борис Немцов не подписал закон. Тогда законодатели приняли этот закон более чем двумя третями, глава региона был вынужден его подписать, потому что не сумел убедить депутатов в своей правоте.
— Еще одну инициативу с подачи Нижегородской области рассматривали на федеральном уровне — о контроле расходов физических лиц. По требованию налоговой инспекции человек, потратив выше 3 тыс. минимальных окладов, должен был предоставить декларацию о налогах. Что послужило основанием для принятия такого решения?
— Мы сначала приняли решение о 5% налоге с продаж — это налог для богатых, тех, кто мог купить и кто много покупал. То есть налог был для всех, но люди, которые минимальные доходы имели, они и покупали мало, эти деньги из их кармана изымались незначительно. Но зато у тех, кто много покупал, были и крупные отчисления в 5%. Деньги использовались целевым образом — на социальные программы по поддержке бедных. Мы совершенно четко понимали, что дополнительные деньги нам надо где-то брать, ввели этот закон, получили деньги — от бедных там было чуть-чуть, а все остальное мы привлекали для поддержки тех же самых бедных. А потом появился вопрос о коррупции. Почему бы нам не посмотреть доходы тех, кто так роскошно живет? Откуда у них деньги? У нас закон практически не работал, потому что федеральная власть уже сама попыталась решить этот вопрос, и нам не позволили, чтобы закон появился только в Нижегородской области. Закон должны были принять на уровне федерации, но, к сожалению, правительство было против.
— Почему, как вы считаете, стали председателем первого созыва?
— Это вопрос даже сейчас очень непростой для меня. Я тогда был удивлен, почему главу администрации очень далекого Выксунского района вдруг предложили, когда в составе законодательного собрания было много нижегородцев очень высокого уровня, состоявшихся политиков и бизнесменов, руководителей. Наверное, здесь многие факторы сыграли: мой прежний опыт профсоюзной, советской и партийной работы и работы в малом совете. Наверное, и то, что Выкса — далекий от Нижнего Новгорода район, мы ориентировались больше на Москву в решении тех или иных вопросов. В Нижнем Новгороде были группы и группки и интересы совместные. Товарищеские отношения играли очень большую роль. От должности председателя я, как черт от ладана, отбивался. Я работал в Выксе, что-то получалось, были люди, которых я привлек к работе, и была команда, которую предавать и бросать не хотелось, были наработки для решения целого ряда вопросов, и вдруг все бросить и уехать на два года неизвестно куда. Это было еще и законодательное собрание какое-то, не совет. Но я не мог отказаться. Борис Немцов мне в итоге сказал: «Хочешь на район работать? Если будешь председателем заксобрания, у тебя будет возможность. Если не пойдешь, ты имей в виду, что ты ко мне ни с какими вопросами не подходи, ни с личными, ни с районными». Вот поэтому так получилось, выбора не было.
— А второй созыв? Вы уже по своей инициативе стали председателем?
— Нет, это не была моя инициатива. Мы неплохо поработали первый созыв. Надо было продолжить работу, по крайней мере на том же уровне. Здесь и не было особо вопросов по поводу того, кого избирать. Посчитали, что вроде бы надо продолжить нормальную деятельность законодательного собрания. Раз руководил, надо продолжить.