выставка живопись
Крупнейшим художественным событием нынешнего парижского лета стала выставка Никола де Сталя (1914-1955). В переполненных залах Центра Помпиду работами русского по рождению живописца восхищался специально для Ъ корреспондент "Домового" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Во всех справочниках Никола де Сталь числится французским художником, хотя он родился в Петербурге и был в малолетстве даже зачислен в пажи его императорского величества. После революции отец-генерал, комендант Петропавловской крепости барон Владимир Иванович Сталь-Гольштейн бежал вместе с семьей в Польшу. После кончины родителей Никола с сестрами воспитывали родственники из Брюсселя, и на этом связи с Россией можно считать исчерпанными.
Вслед за учебой на художника-декоратора началось: путешествия в Алжир, Марокко и по всем западноевропейским странам, годы в ателье у Фернана Леже и дружба с Жоржем Браком. Впрочем, с Браком художник подружился уже после второй мировой, когда его творческое одиночество стало очевидным для всех в Париже и параллели для него стало проще искать за океаном, среди американских абстракционистов. Никола де Сталь не видел противоречия между фигуративным и абстрактным в живописи, на котором было построено немало художественных карьер. В 50-е он создает работы, принадлежащие одновременно фигуративному и абстрактному пространствам. Яркие, насыщенные чистым цветом, сегодня они воспринимаются как шедевры.
В этом столкновении школ и цветов рождались поразительные по эффекту полотна вроде картин, возникших весной 1952 года после посещения де Сталем футбольного матча Франция--Швеция на стадионе "Парк де Пранс". Матч проходил поздним вечером, и фигуры футболистов, словно ткавшиеся светом прожекторов, отпечатались в серии холстов подобно фуриям, мечущимся в поисках успокоения. Незадолго до самоубийства художник вернулся к более конкретной, предметной живописи. И в знаменитой серии сицилийских ландшафтов из Агригенте он предстает автором, мыслящим сразу в двух измерениях, причем абстрактное оказывается в итоге одной из масок предметного (равно как и наоборот), а цвет — еще одной вариацией формы, ее последней видимой границей.
Но многолетняя депрессия и бессонница оказались для художника сильнее импульса творчества. И здесь уже ничто не могло помочь — ни корабли, ни море, которые он так любил рисовать, ни музыка Шенберга и Веберна — последнее, что поразило его в этой жизни. 5 марта 1955 года он посетил в Париже два концерта, где слушал произведения венцев. По возвращении в Антиб де Сталь начал рисовать две картины большого формата, "Концерт" и "Пианино", со своими излюбленными цветами — красным, желтым и черным. Обе они остались незаконченными. 16 марта художник выбросился с террасы своей мастерской на берегу моря.
Полотна его полны той странной энергетикой, что заставляет задуматься о мистическом в искусстве, о том непонятном импульсе, исходящем от картин и скульптур, что рано или поздно пронзает всякого завсегдатая выставочных залов. Поскольку это "энергетическое качество" живописи ценнее, видимо, для коллекционеров, чем для музейных работников, в итоге большая часть шедевров художника оказалась распыленной по частным собраниям мира, а из музеев наиболее важной подборкой обладают сам Центр Помпиду и музей в Антибе. Так что устроителям нынешней ретроспективы пришлось потрудиться, чтобы собрать эту впечатляющую выставку из 220 работ. Публика оценила старания кураторов: наплыв посетителей так велик, что залы держат открытыми до 11 вечера.