Цены на нефть подрастают: на 0,4% растет фьючерс Brent — 67,40, на 0,8% вырос WTI — 59,02. На заседании мониторингового комитета ОПЕК+ на уровне министров были сделаны различные заявления. Следующее заседание пройдет в мае текущего года, где, возможно, будет рассмотрен вопрос о пролонгации соглашений. Скорее всего, комплаенс к предыдущим соглашениям на 100% будет достигнут в марте. Россия сократила добычу на 90 тыс. баррелей. В целом нефтяной рынок эти заявления поддерживает. О проблемах рынка нефти, о том, какие сейчас развиваются тенденции, с директором Института глобализации Михаилом Делягиным беседовал экономическйи обозреватель «Ъ FM» Олег Богданов.
— Михаил, добрый вечер.
— Добрый, хотя далеко не для всех, в частности не для нас.
— Мы наблюдаем, что тот, кто торгует, он так и торгует. Хорошо, соглашения ОПЕК+ заключены, нефть идет вверх, но мы сокращаем добычу, сокращает достаточно активно Саудовская Аравия, а единственная страна, которая наращивает — это Соединенные Штаты. Там ежесуточная добыча уже за 12 млн баррелей. Кто получает все преимущества от того, что цены на нефть такие высокие, соглашение ОПЕК+ работает?
— Все очень просто. ОПЕК+ — это соглашение, по сути дела, между Саудовской Аравией и США. Потому что другие сильные участники ОПЕК — Венесуэла и Иран — практически вычищены с рынка американцами и нами. Саудовская Аравия — это, грубо говоря, марионетка США, и они, американцы, нас саудовскими руками вычищают с рынка. Принципиально важно, что соглашение ОПЕК+ — это не про цены, как многие думают, потому что мир все-таки развивается динамично, и судить о нашей сегодняшней жизни по событиям 40-летней и 50-летней давности, в общем, не стоит. Сейчас проблема в том, что цены на нефть американцы определяют практически единолично. С одной стороны, политика Федеральной резервной системы, потому что нефть — высокоспекулятивный товар. Они кран отвинтили, на рынок потекли доллары, цены взлетели до небес, краник завинтили — цены упали. И мы это видели в 2014 году, с 2014-го по 2016-й. А с другой стороны, при помощи санкционной политики вырубили сначала Иран, сейчас вырубают Венесуэлу, пожалуйста. Венесуэльцы, конечно, восстановили экспорт своей нефти, но там еще будут кибератаки, будут еще проблемы. Таким образом, ОПЕК+ — это не про цены, это про квоты. В Соединенных Штатах произошла революция. Они всю жизнь были импортерами, и мы к этому привыкли, и они к этому привыкли, а сейчас они становятся экспортерами, и у них меняется сознание и стратегия. Если совсем недавно для них было абсолютно главное — это обеспечить стабильность поставок, а там хоть из Венесуэлы, то теперь им нужно вычистить противников с рынка.
— То есть долю взять.
— Не взять долю, а расширить ее до небес.
— А у нас какая стратегия в связи с этим?
— А у нас стратегия громко хлопать ушами и по-горбачевски радоваться, что с нами вообще кто-то где-то разговаривает. Ой, как хорошо, саудиты с нами разговаривают, какое счастье, давайте вместе попляшем. А по сути дела, нас вычищают с рынка. И я не вижу никакой внятной реакции у правительства, я не вижу внятной стратегии у Минэкономиразвития, у Минэнерго. Просто их стратегия выглядит так, нам говорят: «Ребята, уходите с рынка, и все будет хорошо». «Отлично», — говорим мы, — «давайте мы уйдем с рынка». При этом далеко не все от этого проигрывают, то есть все зависит от стратегии.
Компания ЛУКОЙЛ, замечательная, крупнейшая частная компания, очень хорошая, эффективная, рациональная, господин Алекперов был вообще выдающимся специалистом, когда был замминистра нефти Советского Союза, он себе выгородил кусочек и этим кусочком до сих пор профессионально управляет. Они инвестируют в России крайне ограниченно, они инвестируют за пределы России, в тот же самый Узбекистан, при этом деньги вывозят в дивиденды, соответственно, у них происходит естественное снижение добычи: если я не вкладываю в освоение новых месторождений, у меня добыча на старых снижается. И все замечательно, все восхитительно, добыча падает строго в соответствии с квотами, все довольны и счастливы.
— Что будет на рынке нефти в ближайшие 3 месяца?
— Я думаю, что будет стабильность, будет примерно 60, потому что это важно американцам с точки зрения себестоимости.