Марина Ракова, ранее возглавлявшая государственный Фонд новых форм развития образования, стала заместителем министра просвещения всего несколько месяцев назад. Она рассказала корреспонденту “Ъ” Ксении Мироновой, зачем цифровизация нужна в школах, где нет туалетов, как министерство будет разрабатывать для каждого школьника индивидуальный контент и почему у многих учителей нет мотивации к развитию.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ
— Расскажите, кого непосредственно коснется национальный проект «Образование»?
— Национальный проект «Образование» — один из немногих национальных проектов, предполагающий участие всех регионов страны без исключения. При разработке нацпроекта мы пошли по пути определения основных благополучателей. У нас есть учащиеся (осваивающие образовательные программы начального общего, основного общего или среднего общего образования, дополнительные общеобразовательные программы), студенты (осваивающие образовательные программы среднего профессионального образования), весь педагогический состав, родители. На данном этапе планируемый общий объем средств нацпроекта составляет 784,4 млрд руб., из которых 723 млрд — из федерального бюджета. Существенная часть средств нацпроекта пойдет в виде межбюджетных трансфертов регионам — до 70% от общего объема. Возьмем для примера федеральный проект «Современная школа»: в рамках его реализации более 300 млрд руб. выделяется на создание новых мест в общеобразовательных организациях, в том числе и на ликвидацию третьей смены (45 млрд), а 15 млрд руб.— целевые средства на создание дополнительных мест для образовательных организаций, расположенных в сельской местности (без учета основной части федеральной поддержки). Это крайне важная задача, т. к. более 60% школ расположены в сельской местности, несмотря на то что контингент в них меньше, чем в городе. Средства на дооснащение школ заложены и в рамках других федеральных проектов: например, развитие инфраструктуры будет также осуществляться в рамках проекта «Цифровая образовательная среда» — разумеется, вместе с соответствующим обучением педагогического состава. Отдельную поддержку получат и другие уровни образования: будут создаваться кампусы в вузах, будет обновляться материальная база колледжей (более 5 тыс. мастерских будут полностью переоснащены), развиваться дополнительное образование детей. Мы также будем уделять большое внимание механизмам горизонтального обучения, формированию системы наставничества, когда учителя обучают друг друга. Как показывает практика, передача опыта между учителями и между учениками зачастую бывает гораздо эффективнее, чем традиционное «ученик-учитель».
— Не могли бы вы пояснить, что закладывается в понятие «Цифровая образовательная среда»?
— Во-первых, хочу подчеркнуть: никто не собирается заменить школу онлайн-курсами, а учителей и учебники — роботами и планшетами. Это все «страшилки», которыми пугают родителей и общественность. «Цифра» — это инструмент, новые возможности для образования. В рамках цифровой среды у нас есть три задачи. Первая — перевод управления отраслью на принятие решений на основании анализа больших данных. Это значит, что можно будет доставать требуемую контрольно-надзорными или иными органами информацию в один клик. Это разгружает учителя от рутинной бумажной работы, которая не позволяет ему заниматься творчеством. Данные позволят также оценивать качество образования, предлагать улучшения, выявлять лучшие модели и программы образования — в общем все то, что уже делается в других сферах, например в бронировании отелей или облачных бухгалтериях.
Будут также созданы личные кабинеты учеников и учителей. У каждого пользователя системы будет накапливаться цифровой след, и мы сможем строить индивидуальную траекторию обучения: видеть какие-то дефициты при освоении учебной программы и автоматически выдавать тот контент, который может либо возместить пробел в основном обучении, либо дополнить имеющиеся знания. Если ребенок интересуется чем-то другим в социальных сетях, платформа сможет предложить интересный именно ему контент. Это ни в коем случае не означает, что мы заменяем школьное обучение. Мы не хотим вручить каждому школьнику планшет и обучать только через него. Однако оборудование, которое закупается в рамках реализации нацпроекта, дает дополнительные возможности для развития ребенка. Такой подход обеспечит равный доступ к образованию для ребят, которые находятся в сельской местности или на удаленных территориях, где есть нехватка учителей и вариативности контента. Хочется развеять миф, что мы заменяем учителя, это не так. Никакими роботами вербальное общение заменить нельзя.
Третье — это сервисы для учителя. К сожалению, никогда мы не сможем показать всем детям атомную станцию, но сможем показать в VR ее цифровой двойник или провести детям виртуальную экскурсию.
— Как планируется «следить» за тем, чем интересуется школьник и какого рода контент будет ему предлагать платформа, отслеживающая его цифровой след?
— Например, для сельских школ это в основном предметные области — технология, информатика и основы безопасности жизнедеятельности. Последнее направление полностью разрабатывается совместно с МЧС. Ребята будут учиться современным вещам: поведению в социальных сетях, обеспечению информационной безопасности своих данных, кибергигиене.
— Вы сказали о важности системы наставничества. Но по опыту общения с учителями пожилые педагоги часто считают, что им невыгодно помогать более молодым: ты ему помогаешь, а он получает за тебя бонусы, а потом вообще тебя вытеснит…
— На мой взгляд, у нас в стране хороший баланс в общей численности педагогического состава: 24% педагогов — это молодые специалисты, а еще 24% находятся на грани завершения своей профессиональной деятельности. Никто в мире не может ответить, какое оптимальное соотношение молодых педагогов к опытным. Однако я впервые слышу, что опытные педагоги боятся. В моей семье пять поколений педагогов, и в этой среде я никогда таких вещей системно не наблюдала. Я считаю, что учитель — это одна из самых альтруистичных профессий, в центре которой — ребенок и его развитие. Именно поэтому модели и практики наставничества от опытных педагогов молодым жили всегда: просто сейчас мы хотим выявить лучшие из них, чтобы систематизировать, тиражировать и поддерживать как на муниципальном, так и на федеральном уровне. К тому же мы говорим не столько о наставничестве между учителями, сколько о наставничестве в детской среде — чтобы десятиклассники сопровождали семиклассников, помогали с заданиями или социальными активностями.
— На каком уровне будет решаться вопрос дооборудования каждой школы? Сейчас получается, что у кого-то нет туалетов, а кто-то готов к поставке и использованию очков виртуальной реальности.
— Уже более двух лет реализуется программа инвентаризации ресурсов в регионах Российской Федерации. Она проходит по трем направлениям. Первое — анализ инфраструктурных возможностей региона (включая объекты сферы культуры, спорта и предприятий), который позволяет использовать ресурсы сторонних организаций для проведения занятий. Второе — это материально-техническая база. Мы видим весь лабораторный фонд в регионах, где провели инвентаризацию, до единиц компьютеров. И третий — это кадровый потенциал: количество часов, которые люди, которые работают в системе, готовы выделить на профильную деятельность по образованию детей. Когда мы провели первую волну инвентаризации в 2016 году, мы проверили пять муниципалитетов, и оказалось, что в них оборудование не используется 228 тыс. часов в неделю — огромные простои. Сейчас, благодаря результатам инвентаризации, появилась система, в которой руководители субъектов могут видеть реальную потребность в оборудовании. Это помогает оптимизировать использование бюджетных средств: можно посмотреть, сколько единиц оборудования уже есть в муниципалитете или даже в конкретном учреждении, узнать, в какое время оно свободно, соответственно — скорректировать графики их использования и тем самым не тратить средства на повторную закупку того, что уже есть, но не используется на полную мощность. Прежде чем субъект что-то закупит, мы увидим, какие реально потребности у него существуют: если в регионе нет компьютеров, зачем там закупать виртуальные очки? А главное — кто сможет этим пользоваться? Мы учим преподавателей, как работать с новым оборудованием, даем возможность развиваться: они могут прийти в центр непрерывного образования с картой индивидуального развития и улучшить свои навыки, пройти определенный образовательный модуль, в котором чувствуют потребность. Таким образом, инвестируем в кадровый потенциал и отказываемся от необоснованных трат на оборудование, которое будет куплено и встанет мертвым грузом из-за того, что с ним никто не умеет обращаться.
— Учитель, как врач, должен развиваться постоянно, однако из-за большой нагрузки и низких зарплат преподаватели, особенно в регионах, зачастую и повышение квалификации в рамках Национальной системы учительского роста (НСУР), и в рамках нацпроекта воспринимают как дополнительную нагрузку. Как им учиться, чтобы это было не в ущерб личному времени?
— Система отчетности будет устроена так, чтобы вопрос такой нагрузки был снят в принципе — это приоритет нашей работы. Что касается денег — выравнивание системы оплаты труда было задачей, поставленной предыдущим майским указом, и подвижки в этом вопросе значительные. Сейчас многие педагоги получают достойную заработную плату; конечно, многое еще предстоит сделать, однако сегодняшнее положение дел гораздо лучше, чем это было, допустим, когда работала моя мама. Если говорить о мотивации к развитию, я думаю, что здесь есть некоторая стереотипность: даже если у подавляющего большинства все хорошо — они работают, учат, готовят олимпиадников,— всегда будут люди, которым по их психотипу нужно говорить, что все плохо. Их, собственно говоря, мы и слышим. За все время работы с детскими технопарками «Кванториум» через нас прошло 15 тыс. преподавателей, желающих работать в системе, и мы видим, что учителя очень хотят учиться и развиваться. Даже очень опытные учителя, которым кажется, что они все знают, уже через два-три дня абсолютно погружены в новую парадигму и хотят начать применять ее на практике. А самое главное — нужно дать человеку возможность развиваться, а не заставлять проходить курсы повышения квалификации. Нацпроект именно про это — если учитель хочет узнать что-то новое, мы даем ему инфраструктуру и возможность для этого: как в форме лекций и семинаров, так и форме стажировок и обменов. Я убеждена, что, если мы уйдем от обязаловки и перейдем к индивидуальным трекам развития педагогов и управленцев школ, к помощи им в поиске своих «точек роста» (даже если это напрямую не будет связано с их предметом), эта система будет принята и востребована.