Страховые компании сообщили о рекордных выплатах по одному из самых закрытых продуктов — так называемому полису директора. Топ-менеджеры обычно страхуются от собственных ошибок и недовольства акционеров. За последний год выплаты по таким случаям выросли в четыре-пять раз. Сколько стоят огрехи управленцев? И кому следует подстраховаться в первую очередь? Разбиралась Светлана Белова.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Они зарабатывают миллионы, ворочают миллиардами, а их ошибки могут обанкротить даже самую крупную компанию. Топ-менеджеры только кажутся суперменами, на самом деле они обычные люди, которым свойственны просчеты. На Западе это давно поняли и стали страховать ответственность управленцев, позже экспаты принесли эту практику и в Россию, говорит ведущий андеррайтер компании AIG Игорь Чичкан: «Публичные международные компании и их представительства привлекают на работу экспатов, и они, как правило, чаще всего просят включить такой пункт страхования в свой контракт. Потому что, когда приходит новый менеджер, он не знает российской правовой среды, не предполагает, откуда может появится какое-нибудь требование. Возьмем к примеру то, что с происходит Baring Vostok — расходы на адвокатов могли бы покрываться полисами D&O, до того момента пока не установлена уголовная составляющая этого деяния».
По директорским полисам в прошлом году компания «Альянс» выплатила $1,5 млн — в четыре раза больше, чем в 2017-м, а компания AIG зафиксировала пятикратное увеличение требований, что больше $15 млн. Другое дело, что позволить себе страхование своих топ-менеджеров может не каждый работодатель — годовой полис D&O стоит $10-15 тыс.
Чаще всего топ-менеджерам приходится отвечать на нападки акционеров, причем самые агрессивные критики — миноритарии. Через суд они пытаются повысить стоимость своих акций или принудить компанию выкупить свой пакет бумаг. Иногда претензии акционеров и вовсе тяжело прогнозировать. Так, адвокат Андрей Агешин напомнил историю топов из компании Google: «Совет директоров принял решение о выплате огромных “золотых парашютов” директору при его увольнении. Что забавно: оба раза оно было связано с домогательствами топ-менеджера к сотрудникам. Первый раз $90 млн выплатили, второй — $45 млн. Совет директоров решил пойти на такой шаг, чтобы не было большого шума, а вот акционеры считают это решение неверным».
Троекратное увеличение выплат показывает и субсидиарная ответственность — когда отвечать перед кредиторами приходится всем, кто причастен к банкротству предприятия, причем в случае, когда менеджеры загубили компанию намеренно. За прошлый год суды вынесли решения по таким делам на $4,5 млн. Чаще всего такие случаи встречаются в банковской сфере, пояснил руководитель проекта «Федресурс» Алексей Юхнин: «Субсидиарная ответственность — это, как правило, реакция кредиторов на недобросовестное поведение менеджеров в банкротный или предбанкротный период. Это реакция на вывод активов, введение кредиторов в заблуждение по отношению к финансовому положению. В сфере финансовых рынков это достаточно частое явление.
По нашим оценкам, у 12-15% банкротящихся компаний возникают серьезные основания для субсидиарной ответственности».
«Стал большим боссом — застрахуйся», — этим правилом игры лучше не пренебрегать. В России полисы D&O оформляются с лимитом от $10 млн до $100 млн. Страховка покрывает услуги адвокатов, причем не только в российских судах, но и за рубежом.