Надо гордиться красотой и умом

Катрин Ренье уже почти год руководит знаменитой маркой Jaeger-LeCoultre, большим домом, как его называют в швейцарской деревушке Сантье. Свою работу в Richemont она начала в Cartier, затем несколько лет провела в Van Cleef & Arpels, где занималась международными рынками, жила в Нью-Йорке и Гонконге, путешествовала по Азии.

— Когда вы работали в других марках, приезжали на SIHH, вы могли себе представить, что станете главой такого важного для часового мира предприятия? Что вы знали тогда о нем?

— Честно говоря, я вообще себя не представляла главой предприятия. Тем более такого. Но Jaeger-Le Coultre я знала и раньше, да и возможно ли его не знать, работая с часами и с часовщиками. Я даже ездила на мануфактуру и сохранила об этом прекрасные воспоминания. Меня удивил тогда размер предприятия, настроение людей, их амбиции и сложность работы. Я запомнила дорогу. Виды на озеро, горы. Так что я отчасти возвращалась в рай.

— Как вам живется в Сантье после Нью-Йорка и Гонконга? Легко ли привыкнуть к деревенской жизни?

— Я живу не в самой деревне, езжу на работу на машине. Разница велика, но это мне скорее нравится. С первых же дней я была восхищена людьми, с которыми мне предстоит работать. Вот уж никак не назовешь их склад ума деревенским. Нас всех объединяет страсть к тому, что мы делаем. Это ведь приятно, что в шумных мировых столицах ждут тех часов, которые мы делаем у себя, в тихом Сантье. У Jaeger-LeCoultre мощные корни, марка выросла на этой земле. Мне такой подход близок, поэтому я сразу ощутила себя здесь как дома. К тому же я прагматичный человек и умею ценить качество жизни своей семьи. Швейцария это не только про часы, здесь все в стране — про качество.

— Очень приятно видеть женщину во главе Jaeger-LeCoultre. Марка хоть и не считается ювелирной, тоже делает украшения и много работает для женщин.

— Конечно! Половина наших продаж — это женские часы. Наш знаменитый «101-й», самый миниатюрный на свете механический калибр, стал душой многих ювелирных шедевров — у нас и у других.

— Наверное, ваши соседи по группе Richemont с удовольствием им пользуются?

— У нас его не так много, чтобы хватало на всех. Это наше семейное достояние. К тому же другие марки группы тоже сильны в механизмах.

— А у них вы что-нибудь берете?

— В принципе мы независимы. Все, что нам нужно, у нас есть. И для производства, и тем более для часового искусства. У нас работают мастера 180 профессий.

Наши инженеры и дизайнеры очень азартные люди, которые любят раздвигать границы возможного. Мне кажется, наши новые часы с гиротурбийоном это прекрасно иллюстрируют.

— Это не первое появление вашего многоосного гиротурбийона. Какие особенности у новых часов?

— Будем точны. Не первое, а всего лишь пятое — и это за 185 лет существования марки! Оно и понятно — разработка такого механизма требует времени. Мы делали его целых пять лет. Зато перед вами наш самый миниатюрный гиротурбийон, который сочетается с двумя другими «великими» усложнениями: вечным календарем и минутным репетиром с вестминстерским боем. Точно так же, как гиротурбийон, репетир с его системой гонгов и молоточком-требюше — результат развития наших собственных разработок.

— Сейчас многие марки считают, что будущее за более простыми часами, ставят на дизайн, на красоту, а не на механическую сложность.

— Я вовсе не считаю, что часы могут быть только сверхсложными — кстати, даже самые обычные механические часы никак не назовешь простыми. Надо гордиться красотой и умом. Мы просто обязаны были выступить с шедевром. Вот уже несколько лет, как мы не показывали ничего сравнимого по сложности. Пусть все посмотрят. И послушают.

— Продолжите ли вы сотрудничество с Венецианским фестивалем, с актерами, художниками?

— Мы сдружились с Бенедиктом Камбербэтчем. Он наш посол, представляет очень популярную коллекцию Polaris, он приезжал и на мануфактуру, и в Венецию.

— Как поживает ваш музей на мануфактуре? Закончили ли вы его переустройство? Там собраны настоящие сокровища, нет у вас желания открыть его для публики?

— Это тема наших постоянных размышлений. Но главное там уже сделано, приезжайте и посмотрите. Вы сразу увидите масштаб изменений. К сожалению, мы не можем сделать его полностью открытым, во-первых, по соображениям безопасности, а во-вторых, потому, что он хранит наши ревностно оберегаемые тайны. Но мы проводим на мануфактуре мастер-классы и стараемся поощрять наших клиентов путешествием в нашу историю.

Беседовали Алексей Тарханов и Урс Дюмаре