История уникальной коллекции фарфора, которая благодаря усилиям коллекционера и его команды, а также при поддержке управляющей компании «Ингосстрах-Инвестиции» превратилась из хобби в гуманитарный проект.
Совместный проект Фарида Юнусова и музея-заповедника «Царицыно» — выставка «Модерн: в поисках русского стиля», посвященная керамике и фарфору, произведенным на частных заводах Российской империи в период с последней четверти XIX века до революции 1917 года, открыла свои двери для посетителей 17 ноября 2018 года и изначально должна была завершить свою работу уже 17 января. Однако интерес к представленной экспозиции оказался настолько высоким, что организаторы продлили ее работу до начала марта. «Коммерсант. Инициативы» встретился с коллекционером, который менее чем за 10 лет сумел создать уникальное собрание, а также превратить свой интерес к фарфору и истории России в полноценный гуманитарный проект, призванный популяризовать русское дореволюционное декоративно-прикладное искусство.
Особенности коллекций фарфора в главных музеях страны
Исторически сложилось так, что основные собрания керамики и фарфора крупнейших российских музеев, таких как Эрмитаж, Русский музей, Петергоф, Кусково, Московский Кремль и МДПИ, никогда не были сосредоточены на эпохе модерна, которой посвящена выставка в «Царицыно». Ведущие музейные коллекции формировались сразу после революции, а тогда модерн был актуальным стилем и, конечно, еще не воспринимался современниками как историческое достояние. В первые послереволюционные годы в музейные фонды попадало имущество аристократических семей и членов императорской фамилии. Разумеется, пролетарские комиссии и распределители того времени отбирали все самое позолоченное, нарядное и красивое, то есть то, что стилистически относилось к XVIII—первой половине XIX века: барокко, рококо, ампир… В фарфоре это основные дворцовые сервизы Императорского фарфорового завода (к примеру, банкетный, коронационный, повседневный и т. д.), ранние произведения Гарднеровской мануфактуры, а из остальных мастеров туда попадали только самые яркие и «нарядные» предметы (наглядным примером такого «естественного» отбора могут, например, служить довольно неплохо представленные в музейных коллекциях чрезвычайно яркие образцы Сафроновского фарфора). В то же время предметы, которые тогда можно было купить в любой посудной лавке, например, М. С. Кузнецова в Москве на Кузнецком мосту, конечно, ни в какие музеи не попали. Поэтому в наши дни на 90% основные собрания представляют собой уникальную коллекцию только ранних вещей — до неорококо включительно, условно до момента отмены крепостного права. А предметы последней четверти XIX века—начала ХХ века, вплоть до революции представлены в музеях чрезвычайно скупо. Яркий пример — выставка двухлетней давности «250 лет фарфоровой мануфактуры Франца Гарднера», которая проходила в Кусково. Там можно было увидеть фантастическую подборку раннего фарфора, которую не найдешь у коллекционеров, но при этом предреволюционные годы были представлены едва ли не парой предметов не самого лучшего эстетического уровня.
За XX век наша страна пережила две революции, две мировые войны, а самое главное — гражданские и культурные шатания, спровоцированные 70-летним строительством нового советского общества, где, к сожалению, не было культа старых предметов и уважения к истории, в отличие, скажем, от большинства европейских стран. В итоге в руках частных владельцев артефактов быта предыдущих поколений было сохранено совсем немного, ведь это было не модно, это не показывали людям, этим не гордились. Поэтому, когда собранная коллекция достигла более или менее полной репрезентативности, задача поменялась — захотелось показать людям все то, что так долго и с таким трудом собиралось, насколько интересным и многообразным был в свое время так скромно представленный сейчас период модерна.
Коллекционирование и социальная ответственность
Собирание керамики началось много лет назад и даже не с русских мастеров, а с раннего английского фарфора, который сейчас в моем собрании представляет собой уже вполне самостоятельное и довольно интересное направление. За одними из первых предметов в коллекции — двумя вазочками Вустера XVIII века — мне пришлось отправиться в одно из британских графств в полутора часах езды от Лондона. В поисках редких экземпляров приходилось летать по всему миру — от Австралии до Соединенных Штатов. С каждой новой покупкой происходило и своеобразное обучение — я все больше погружался в историю, общался с экспертами. Тогда я впервые обратил внимание на русский фарфор (это были образцы Корниловской мануфактуры) и удивился, насколько элегантным он оказался даже по сравнению с великолепными образцами лучших английских производителей. Рынок тогда шел вниз, и было хорошее время покупать русское декоративно-прикладное искусство. Так и сформировалась интересная тема для коллекции — фарфор и керамика частных заводов эпохи модерн, которая с учетом общего довольно скромного объема предложения на рынке также несла в себе определенный инвестиционный потенциал. Первой, разумеется, в фокусе оказалась продукция мануфактуры Корнилова, затем Кузнецова и Гарднера, потом Масленникова и других, значительно более редких производителей. К середине XIX века в России насчитывалось порядка 70 частных заводов и фабрик, после отмены крепостного права их количество сократилось до 50. Глубокой исследовательской работы в этом направлении ни в советские годы, ни в постсоветское время практически никем не производилось. Поэтому даже за несколько лет в моем собрании скопились десятки предметов с клеймами, которых нет ни в одном «марочнике». И даже сейчас, когда стилистическая репрезентативность коллекции достигнута в полном объеме, с точки зрения представительности небольших частных мануфактур и живописных заведений еще есть куда стремиться, потому что их много и никто ими раньше не занимался.
Любая коллекция, чтобы не перерасти в «плюшкинское» собирательство, должна иметь определенную уникальную особенность, изюминку, отличающую ее от других собраний. Представленная на выставке коллекция уникальна также еще и тем, что в ее состав входит несколько сотен сервизов: чайных, кофейных, столовых. Собрание уже достигло такого масштаба, что теперь не может носить исключительно частный характер, у него появилась и социальная функция. При поддержке управляющей компании «Ингосстрах-Инвестиции» мы пытаемся инициировать интерес широкого круга любителей к российскому декоративно-прикладному искусству, показать, какого уровня достигло производство фарфора к моменту революции 1917 года. Это уже третья выставка, посвященная русскому дореволюционному фарфору (первые две были скромнее и организовывались на базе корпоративных музейных площадей в 2016–2017 годах). И для компании, и для меня это прежде всего социальная благотворительная инициатива — мы не только устраиваем выставки, но и проводим исследования, результаты которого публикуются в виде уникальных для этого сегмента декоративно-прикладного искусства каталогах. Эти каталоги не продаются, а распространяются среди коллекционеров, музейных специалистов, антикварных дилеров. Мы вообще на этом ничего не зарабатываем, прежде всего занимаемся просветительской и популяризаторской деятельностью. В первый том каталога, выпущенный в конце 2017 года, вошли 136 чайных и кофейных сервизов, сейчас мы готовим к публикации второй, в который войдет еще 140,— и все это только поздний Кузнецов и Гарднер. В планах выпустить еще по крайней мере пять-шесть томов. Сейчас уверенно могу сказать, что один из следующих каталогов будет посвящен традициям русского стола: столовым сервизам, комплектам кабинетных и декоративных фарфоровых тарелок. Кроме того, как минимум один том будет посвящен образцам Корниловской фарфоровой мануфактуры, еще один каталог будет включать в себя керамику и фаянс в стиле модерн, еще один — редкие марки и небольшие живописные заведения, мастерские и художественные училища. Планируется отдельным изданием и обзор образцов основных частных заводов первой-второй третей XIX века.
Коротко о выставке
В первые годы формирования коллекции многие антикварные дилеры сильно недоумевали относительно выбранной тематики и задавали мне один и тот же вопрос: почему я не приобретаю в коллекцию образцы фарфора Императорского завода? Среди антикваров и собирателей русского декоративно-прикладного искусства императорский фарфор считается (хотя, на мой взгляд, и довольно спорно) своего рода эталоном, высшим уровнем престижа и солидности. Имена крупнейших коллекционеров императорского фарфора широко известны, среди них известные российские промышленники, банкиры, чиновники. Однако для меня всегда идеологически был важен еще вот какой момент. Основным и единственным клиентом Императорского фарфорового завода всегда была семья Романовых, поэтому его продукция не продавалась и во многом зависела прежде всего от европейских тенденций, по сути являясь своего рода «дистиллированным», синтетическим искусством. При этом частные заводы должны были зарабатывать, они не могли продавать то, что не нравилось обычному покупателю с улицы. Поэтому образцы их продукции, по сути, отражали вкус населения, по ним можно понять, как российский обыватель тогда представлял себе само понятие красоты. В этом и состоит основная историческая и эстетическая ценность собранных в коллекции и представленных на выставке предметов.
Экспозиция выставки в «Царицыно» поделена так же, как был поделен потребительский рынок России в конце XIX века между производителями фарфора. Две трети занимала продукция «олигархического» треста Матвея Сидоровича Кузнецова, который включал в себя порядка 30 фабрик, и обеспечивал почти 70% всего годового оборота, который тогда составлял примерно 10 млн руб. (в него входили фабрики Ауэрбаха, Масленникова, завод Гарднера — старейшая частная мануфактура России, которая была продана вдовой Гарднера за чуть более чем 330 тыс. руб. с правом на клейма и клиентскую базу состоятельных семей, ведущуюся с XVIII века). Особое внимание уделено и мануфактуре Корнилова — образцам ее продукции отведен целый зал, на мой взгляд, вполне заслуженно, так как «русский» стиль позднего корниловского фарфора настолько самобытен и узнаваем, что даже в наше время его активно собирают не только российские, но и зарубежные коллекционеры — в Соединенных Штатах, Англии, Франции, Германии, по всему миру.
Еще один зал представляет отдельный интерес для любого интересующегося русским фарфором и керамикой: он отведен под образцы творчества небольших частных мастерских и художественных училищ. Несмотря на то что в конце XIX века у заводов Кузнецова конкурентов (кроме мануфактуры братьев Корниловых) не было, значительную роль в становлении русского стиля в модерне сыграли сравнительно небольшие, но интересные по оригинальности идей и эстетике воплощения, образцы учащихся художественных училищ, керамических мастерских и живописных заведений. Самые яркие и интересные примеры «высокого искусства» — работы выпускников Императорского строгановского центрального художественно-промышленного училища. Жемчужина выставки, как и собственно всей коллекции,— скульптура «Плясунья», созданная специально для выставки 1913 года, приуроченной к 300-летию Дома Романовых, отображающая на своем сарафане особенности росписи по мотивам русского народного костюма кисти известной художницы Ольги Эрман-Шабад.
Фарфор и деньги
Если шесть-семь лет назад сервиз Сафронова можно было приобрести за $2 тыс., то на прошлогодних русских торгах Christie`s такой сервиз был уже выставлен за ?25 тыс. Или еще — Корнилов выпустил серию из 12 декоративных тарелок по мотивам сказок Билибина. Когда я начинал свою коллекцию, тарелку из этой серии можно было найти на западном аукционе за $3–3,5 тыс., сейчас на тех же аукционах такой предмет обойдется минимум в $7–8 тыс. И это происходит даже с учетом того, что общая тенденция цен на русское декоративно-прикладное искусство, с учетом продолжающегося экономического спада по-прежнему негативная. Подобные предметы в последнее время вообще исчезли из свободной продажи, ни в одном антикварном салоне интересный фарфоровый сервиз или редкую чайную пару в хорошем, коллекционном состоянии уже не найти. Из рук одних коллекционеров такие предметы мгновенно перетекают к другим собирателям, практически не попадая на рынок. Общее число предлагаемых предметов настолько мало, что, уверен, вторую такую коллекцию сегодня собрать уже невозможно — независимо от желания, потраченных денег, времени и сил.