«Я шью»

Конечно, не совсем справедливо называть Андрея Кравцова, создателя марки SHU, «молодым дизайнером», ведь первый дождевик Андрей продал в 2012 году, а сейчас у компании производство в Китае, несколько магазинов в России, планируется открытие флагманского бутика на Невском проспекте. Но так случилось, что о SHU знают далеко не все, кому марка могла бы быть интересна, да и журналисты, особенно российские, не балуют бренд публикациями, хотя сами дождевики с удовольствием носят и хвалят. «Ъ-Стиль» попросил основателя и дизайнера Андрея Кравцова рассказать о своей марке.

—Название марки SHU нужно произносить как «Шью». То есть «я шью». Я родился и рос в Екатеринбурге, и мне всегда очень нравилось что-то делать руками — лепить, мастерить. Десять лет отдал бальным танцам, потом думал, что стану музыкантом. Но поступил на электротехнический факультет и там познакомился с одним парнем, Костей. У него было хобби — шить. Мне это казалось тогда чем-то невероятным. Потом я переехал в Петербург. Перепродал кому-то ботинки и купил швейную машинку. Соседка по коммуналке показала мне, как заправлять нитку в машинку, и я начал шить. Распорол куртку, которую сшил мне Костя, и это были мои первые лекала. У меня не было тогда интернета, не было ноутбука, вообще ничего не было. Через год-два на Петроградке в магазинах фурнитуры и тканей меня знали все. А я просто делал и получал от этого удовольствие. Я был сам себе критик и контролер качества. Самый строгий. Днем работал на автомобильном заводе Hyundai, а вечером шил, шил, шил…

Как-то я случайно познакомился с Сашей Басалыгиным (архитектор, создатель арт-кластеров «Архитектор», «Флигель» и многих других в Санкт-Петербурге), в то время у него было пространство «Культура», и я принес к нему в магазин четыре сшитых дождевика. Первые, за качество которых я ручался. В тот же день был продан первый дождевик. Как сейчас помню — 1 апреля 2012 года. Я не знаю, кто купил его, очень хотел бы найти этого человека. Мы, кстати, запустили любопытный проект SHU-update. Просим клиентов принести нам свои старые дождевики и выбрать новый взамен. Так мы будем собирать архивы марки и к десятилетию создадим музей.

В январе мы участвовали в выставке Pitti Uomo во Флоренции. Через двадцать минут после того, как открылись двери павильонов, к нам уже пришли байеры одного итальянского магазина, готовые сделать заказ. А дальше — сарафанное радио, и вот мы уже самый обсуждаемый бренд на выставке. Нас называли «сырым алмазом». Несмотря на то что мы не показывались в центральном павильоне, ажиотаж был невероятный. Но я всегда смотрю на перспективу. Важнее понимать, что ты можешь дать, не просто взять от Европы, а дать какое-то свежее видение и новую энергию. И мы ее дали. Если байеры начинали на нас давить и просить что-то изменить в дизайне, я всегда отвечал: «Но вы же пришли, потому что вам все нравится. Я не буду ничего менять». Этому, конечно, пришлось учиться.

Все, что происходит со мной и брендом, интуитивно. Делаю все, что захочу. Я не учился бизнес-процессам. Я даже не учился шить. Первые два с половиной года я все делал один в своей мастерской на Невском, которую снимал за 5 тыс. рублей в месяц. Потом уехал в Китай, нашел там производство, взял людей в команду. И закрутилось как-то. Сначала я клялся, что сам буду все шить. Но нашел производство. Потом обещал себе, что модель-образец буду шить сам. Но сейчас и этот процесс отдал коллегам. Иногда мне не хватает работы руками, но сейчас не до того.

Записала Натела Поцхверия