В действительности оснований для культа в современной политической реальности нет. Путин — заурядная торговая марка корпоративно-криминальной элиты, которой никакой культ вроде бы не нужен. Однако факт: СМИ неуклюже, но верно пытаются доказать народу, что и культ, и усиление власти у нас имеются. Причем делается это явно не с целью создать через констатацию следствия недостающую причину. Никто, понятно, не собирается усиливать государство посредством сообщений о сортах помидоров, кафе-барах и детях, названных именем полковника Путина. Пиарщики оповещают народ о культе, тупо копируя внешнюю символику предыдущих исторических прецедентов подобного рода и даже не трудясь организовать собственно культ. Народ убеждают, что вокруг него со скрежетом ворочаются страшные молохи сильной власти, в то время как от власти давно остались одни лохмотья.
Путин — это Брежнев, который по непонятной на первый взгляд причине решил прикинуться Сталиным. Российское государство постепенно отмирает, уступая место власти корпораций. Задача последних — быстрое и эффективное освоение ресурсов, оставшихся от хозяйства СССР. Элита не заинтересована в долгосрочных бизнес-проектах. Значит, ей нет нужды заботиться об усилении государства, могущем эти проекты поддержать. Закон необходим для защиты капиталовложений. Но если твой бизнес заключается в быстром опустошении мешка, который тебе дали временно подержать, то зачем этот закон нужен? Напротив, подобный стиль обогащения прежде всего нуждается в подкупе тех, кто даст тебе мешок, и тех, кто в нужный момент вежливо отвернется. Иными словами — стиль современного российского бизнеса по определению предполагает уничтожение государства, права и правового сознания. Тем, кто наивно полагает, будто большой бизнес захочет легализовать свои капиталы, и потому попытается пролоббировать исполнение хоть каких-то законов, я предлагаю ознакомиться с опытом наркотеррористического государства Колумбия. И окончательно прозреть. Колумбия — закономерный итог развития государства с криминально-олигархическим устройством. О "законности", "праве", "социальных гарантиях" и тому подобных фантомах там даже говорить не модно. Людей в Боготе убивают прямо на улице при большом скоплении народа, после чего неторопливо сворачивают за угол. В тюрьмах без суда, следствия и даже обвинения люди томятся годами. Крестьян сгоняют с земли целыми деревнями, превращая в передвижные колонии нищих. Дети-наркоманы и дети-алкоголики у всех на глазах медленно умирают на улицах столицы. Страна поделена между сферами влияния групп интересов, каждая из которых совмещает в себе функции бизнеса, государственного управления, связей с миром, полиции, исполнения наказаний и подготовки вооруженных сил. Государство в этой стране не является даже одной из корпораций. Оно — готовое к услугам любой из них пиар-агентство, которое по сходной цене легитимизирует любую акцию криминальных баронов.
В начале 90-х в публицистике появлялись убедительные доказательства того, что модернизация России пойдет по пути не европейскому, как убеждали нас авторы реформ, но как раз таки латиноамериканскому. В пользу этого говорил пресловутый национальный менталитет, в котором право сильного, традиционное неуважение к личности и ее имуществу (а соответственно — к государству и его имуществу), отношения господства-подчинения, авторитарное сознание и проч. всегда успешно вырождали навязываемые извне либерально-демократические ценности. Добавьте к этому менталитету обилие природных ресурсов, которые, на нашу беду, слишком легко осваиваются (Руби да вывози. Или, как сейчас модно, рой канал и продавай водные ресурсы целой реки "вододефицитным районам Азии"), и станет ясно, что нормальная судебно-правовая система в этой стране никогда не возникнет. Она просто невыгодна отечественному большому бизнесу, чей стиль — варварское расхищение ресурсов. Надеяться же на возникновение другого стиля извлечения доходов, с меньшей прибыльностью и более сложной организацией, который заинтересован в возникновении правового поля, не приходится. Ибо какой же дурак пойдет по сложному пути, когда есть простой? Даже если такие бизнес-идеалисты отыщутся, они будут немедленно раздавлены приверженцами традиционного стиля.
От Колумбии нас отделяет: а) время, б) некоторая инерция СССР, связанная с сохраняемыми покамест лохмотьями социального обеспечения, в) традиционное наличие развитых спецслужб. Эти последние еще обладают монополией на террор, не позволяя вырасти конкурентам. Однако главная дистанция — все же временная, которая имеет тенденцию сокращаться.
Из двух зол "криминальный капитализм" — "авторитаризм", первое из которых является реальностью, а второе — ширмой, пиарщики элиты выбрали второе. Произвол во имя государства для авторитарного сознания представляется более предпочтительным, чем произвол во имя незнамо кого. Именно поэтому власть взялась за создание пиар-моделей "культ личности Путина", "усиление государства", "выстраивание властной вертикали" и т. п. Само собой, что параллельно приходится пиарить и оборотную, негативную сторону сильного государства — усиление полицейского произвола, цензуру, введение лизоблюдства перед властью во всеобщую практику и т. п. — просто для правдоподобия и для либерально настроенной интеллигенции, которая бросит на борьбу с фантомом всю свою протестную энергию. Кроме того, заявленная пиар-агентством "государство" концепция "культ" развязывает руки корпорациям, которые могут использовать его для реализации личных инициатив. Здесь я хочу, например, предостеречь противников культа от усматривания продолжения политики авторитаризма в инициативах милиции и ОМОНа по разгону митингов. У тех петербуржцев, кто наблюдал жестокое избиение участников митингов 15 апреля у американского консульства и 18 мая на Марсовом поле (против произвола, связанного с 300-летием), был соблазн наивно предположить, что это "Путин устраняет неугодных". На самом деле это независимые бандформирования "милиция" и ОМОН решали свои частные проблемы и устраняли своих собственных неугодных, прикрываясь лейблом Путина (его портрет и в самом деле висит в каждом отделении).
Пиаря позитив, связанный с культом Путина, система успокаивает наиболее невежественную часть публики ("уж лучше он, чем бандиты"). Пиаря связанный с тем же негатив, система переориентирует протест критически мыслящих граждан на химеру, отвлекая от осознания истинной реальности. Бороться с авторитаризмом проще. Мы к этому, в конце концов, привыкли. А вот бороться против абстрактного, неявного врага, который расползается по всей стране в виде воров и бандитов больших, маленьких и гигантских, который нет-нет да и проявится в каждом из нас искушением хоть в мелочи преступить закон,— это гораздо тяжелей. Тем более что единственная альтернатива ему в отечественных условиях — все тот же авторитаризм.
Екатерина Тошина, Санкт-Петербург