Главной компанией-ньюсмейкером во вторник стала «Роснефть», которая представила отчетность за четвертый квартал. Кроме того, стало известно, что агентство S&P повысило кредитный рейтинг компании до инвестиционного уровня. Теперь у «Роснефти» рейтинг даже выше, чем у страны. Экономический обозреватель «Коммерсантъ FM» Олег Богданов обсудил новости со старшим аналитиком по нефтегазовому сектору компании «Атон» Александром Корниловым.
Фото: Игорь Иванов, Коммерсантъ
— Я бы отметил три ключевых момента сегодня — это отчетность за четвертый квартал, повышение кредитного рейтинга (я так понимаю, это следствие отчетности), и заявление «Роснефти» о том, что они на 90 тыс. баррелей сократят добычу нефти. При этом Bloomberg отметил, что отчетность вроде хуже прогноза прибыли: ожидали 125 млрд руб., получили по итогам 109 млрд руб. Но потом пошли очень неплохие показатели. Вот с прибыли начнем. Почему чуть меньше получилось?
— Вы абсолютно правы, что упомянули цифру по чистой прибыли. Но, на самом деле, не на это стоит обратить внимание все-таки, как бы прибыль ни была важна, нельзя забывать про сокращение долгов. Это гораздо важнее. Потому что компания традиционно рассматривалась инвесторами как, так сказать, интересная, но проблемная. Проблема заключалась как раз в высокой долговой нагрузке, которая исторически образовалась после покупки ТНК-ВР. Собственно, многие корили и упрекали компанию в том, что она недостаточно быстро сокращает свою долговую нагрузку. По сути, это уже начало происходить в 2018 году, и сегодняшняя отчетность это, в общем-то, убедительно подтвердила.
— С точки зрения чистого денежного потока — больше 1 трлн руб. — цифра впечатляет. У «Роснефти» 1,1 трлн руб. чистый денежный поток. Что это означает для инвесторов? Это неминуемый buyback, увеличение дивидендов, как это можно расценить?
— Компания, в принципе, уже увеличивает дивиденды: по сравнению с 2017 годом произошло кратное увеличение дивидендов. Сегодня «Роснефть» — это компания, которая является одной из наиболее привлекательных с точки зрения дивидендной доходности среди нефтегазовых бумаг. Если говорить про свободный денежный поток в целом, то, безусловно, это очень впечатляющий показатель среди других нефтяных компаний. Он означает, в принципе, несколько вещей. Первое — способность компании дальше проводить сокращение долга, что она и так уже сейчас делает, но это является ее ключевым приоритетом. Кроме того, это подтверждает способность компании, в общем-то, продолжать поддерживать, как минимум, дивиденды на том уровне, которые будут выплачены по итогам 2018 года.
— Агентство S&P отреагировало, прежде всего, на что: на снижение долговой нагрузки, на показатель по денежному потоку или на какие-то другие еще цифры, как думаете?
— Эксперты S&P, насколько я понимаю, обращают внимание, разумеется, на долговую нагрузку. Коль скоро они имеют дело с кредитным рейтингом, то, естественно, это основной показатель, на который они смотрят. Кроме того, я думаю, немаловажную роль здесь также играет показатель свободного денежного потока, коль скоро это тоже является неким обусловливающим фактором сокращения долга. Я думаю, вы абсолютно правы, что эти два показателя являлись ключевыми.
— То, что теперь у «Роснефти» кредитный рейтинг выше, чем российского государства, как можно трактовать? Это что-нибудь значит?
— Это прекрасно, значит, компания инвестиционно привлекательна.
— Есть ли надежда, что и Российской Федерации рейтинг поднимут, даже в текущих условиях санкционной борьбы?
— Безусловно, надежда есть всегда. Плюс ко всему, стоит также напомнить, что у нас рекордно вырос ВВП по итогам 2018 года, поэтому, безусловно, это тоже должно быть принято во внимание международным сообществом.
— Вопрос о сокращении добычи: все-таки соглашения «ОПЕК плюс» должны выполняться. И сегодня, насколько я понимаю, «Роснефть» заявила о том, что на 90 тыс. баррелей сократит добычу, насколько это критично для компании? И повлияет ли уже на следующую отчетность «Роснефти»?
— Это абсолютно некритично для компании, потому что, если мы посмотрим историю сокращения добычи в России в 2017 году после первой договоренности «ОПЕК плюс», то компании фактически концентрировались больше на маржинальности баррелей, которые они добывают, нежели на физических объемах. Поэтому с «Роснефтью» абсолютно такая же история: «Роснефть» просто будет концентрироваться на маржинальности, на повышении отдачи финансовой от добываемых объемов нефти, поэтому как бы здесь гораздо важнее не физические объемы, а именно те деньги, которые компания зарабатывает от производства.
— Но и некоторые проекты придется немножко, так сказать, притормозить?
— Этого нельзя исключать, потому что ситуация во многом будет определяться тем, что будет происходить во втором полугодии 2019 года. Потому что до сих пор непонятно, будет ли сделка продлена.
— По поводу buyback, по каким ценам компания будет проводить обратный выкуп акций? По-моему, из руководства говорил, что ближе к 300 руб. за бумагу. Есть ли тогда смысл выкупать собственные акции?
— Очень тяжело определить этот уровень привлекательности для компании, потому что текущая формула достаточно сложная, и, в общем-то, компания сегодня на звонке дала понять, что до сих пор существование макроэкономических факторов, в общем-то, не позволяет ей начать buyback. Но есть определенные ожидания, что в случае изменения макроэкономических параметров, в общем-то, компания может выйти с buyback.
— То есть они где-то фундаментально будут стоять забором, так сказать, в бидах, и акции не провалятся сильно, если вдруг конъюнктура внезапно ухудшится?
— Конечно, да. Именно так, как мы это видели с другими нефтегазовыми историями.
— Спасибо большое. На связи у нас был Александр Корнилов. Мы обсуждали сегодняшний торговый день, динамику акций «Роснефти», отчетность «Роснефти» и повышение кредитного рейтинга.