премьера кино
Вышедший на экран московского кинотеатра "35 мм" французский пенитенциарный триллер "Книга теней" (Malefique) рассказывает удивительную историю о том, как тюремная камера, содержавшая четырех заключенных, начисто освободилась с помощью одной лишь рукописной тетрадки. Тем самым подтвердилась вера ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ в силу печатного, а уж тем более непечатного слова.
Первым делом при просмотре "Книги теней" возникает вопрос, не произошло ли какой-то роковой ошибки и не стоило ли четверым персонажам выделить вместо мрачной камеры уютную светлую палату. Может, в ней они пошли бы на относительную поправку, в то время как в каземате их, мягко говоря, странности неуклонно усугубляются. У одного, например, настойчивая потребность ходить в женском платье, парике и помаде. Но это никоим образом не характеризует его с отрицательной стороны — напротив, он всегда готов помочь своему субтильному слабоумному сожителю, когда тому подкатывает к горлу желание отдохнуть от спартанской камерной обстановки в комфортабельном изоляторе. Для этого достаточно всего лишь отрубить на выбор один из оставшихся пальцев руки. После отдыха обеспальченный олигофрен возвращается, нагуляв аппетит, который его и так никогда не покидает, заставляя с неизменным азартом поедать тараканов и часы сокамерников. Еще будучи на свободе, он якобы съел свою шестимесячную сестру, о чем по ходу дела рассказывает третий обитатель камеры, интеллигентный старичок, обчитавшийся книг и позавтракавший собственной женой.
В эту отборную компанию гармонично вписывается новый жилец, директор фирмы, который не хотел богатеть долго и мучительно, а хотел мгновенно и безболезненно. Желание, кстати, вполне нормальное, и поначалу кажется, что у этого осужденного никаких заскоков нет, кроме трогательной привязанности к куколке мальчика, символизирующей его сына. Сын остался с матерью, которая совсем не собирается вносить за папу залог, как он поначалу надеется, а, наоборот, собралась с ним разводиться.
Женщины в "Книге теней" если и появляются, то на далекой периферии сюжета, однако смесь ненависти к ним, страха и зависимости — существенная, а то и главная линия. Ведь пресловутая книга, которая соблазнила героев возможностью побега, а потом их жестоко извела, тоже женского рода, что по-русски, что по-французски, пусть даже и написал ее мужчина. Тот решительный мужчина жил в начале века и был одержим продлением своей молодости с помощью масок из плаценты, которую он добывал из многочисленных убитых беременных. Когда терпение общественности иссякло, у молодящегося чернокнижника образовался обширный досуг на нарах, который он посвятил не разгадыванию кроссвордов и даже не вырезанию из порножурналов картинок с женскими гениталиями, как современные постояльцы его камеры, а заполнению общей тетради заклинаниями, позволяющими выйти на свободу.
Когда персонажи "Книги теней" находят этот талмуд, замурованный в тайнике, они преисполняются самых радужных надежд: "Что может быть лучше, чем побег при помощи чтения?" Однако, приступив к собственно чтению и сопутствующим магическим манипуляциям, обнаруживают, что книга совершенно неуправляема, вероломна и склонна к членовредительству: то начнет выжимать человека, как половую тряпку, то заставит стереть пальцы об стену до самых подмышек. Все необходимые для фильма ужасов вивисекторские процедуры показаны так, что ни разу не возникает порыв расхохотаться и ткнуть пальцем в клюквенный сок, выдаваемый за кровушку. При минимуме изобразительных средств и фантастическом сюжете получился, как ни смешно сказать, правдивый психопатический фильм, суровый, лаконичный и во всех смыслах камерный.
С неподдельным ужасом изображена книга в качестве полноценного персонажа со своенравной индивидуальностью, заставляющей ждать, чтобы посреди страниц вдруг выглянула фига — издевательский символ обманутых надежд. Однако логичные, последовательные авторы решили не вносить путаницу в символику и не придавать по-женски коварной тетрадке фаллических атрибутов.