В прокат выходит новый фильм Юрия Быкова «Завод». По мнению Юлии Шагельман, вполне голливудские жанровые традиции спорят в картине со свойственной этому режиссеру древнерусской тоской.
Завод Юрия Быкова — это левиафаноподобное сооружение в депрессивной российской провинции
Фото: Централ Партнершип
Юрий Быков сделал себе имя на жестких драмах, которые объединяли беспросветная атмосфера, резкая, как их короткие названия, критика социального устройства и фигура героя-одиночки, который оказывался в эпицентре настоящего ада на земле (при этом, например, в фильме «Майор» герой сам приложил руку к созданию этого ада). Тем более острую реакцию вызвал снятый им и показанный осенью 2017 года на «Первом канале» сериал «Спящие» об американских шпионах, собирающихся устроить в России «оранжевую революцию», и противостоящих им мужественных агентах ФСБ. После обрушившейся на него критики Быков извинился перед зрителями, написав в соцсетях о том, что «предал все прогрессивное поколение, которое что-то хотело изменить в этой стране», и объявил о своем уходе из кино после завершения съемок «Завода», который на тот момент был уже в производстве. Сейчас режиссер называет скрепный сериал «колоссальным опытом самообмана», и, судя по его новой картине, которая напрямую продолжает линию, заданную «Майором» и «Дураком», в этих словах он искренен.
Итак, завод. Это огромное левиафаноподобное сооружение на окраине города где-то в депрессивной российской провинции (позже в кадре появится код региона Смоленской области, но точная география здесь, как и в предыдущих быковских работах, не важна), над которой, кажется, никогда не светит солнце, а небо состоит из промышленных выхлопов. В темном, дымном, лязгающем чреве завода, где средства и методы производства не менялись, похоже, с 1947 года, изготавливаются какие-то малопонятные железки — допустим, арматура. Среди массы работяг Быков, который, как всегда, сам написал сценарий фильма, парой ярких, хотя и довольно шаблонных штрихов выделяет несколько персонажей, которые окажутся в центре происходящего: одинокий старик (Сергей Сосновский), робкий молодой парнишка (Иван Янковский), бывший сиделец с языком как помело (Дмитрий Куличков), рыхлый отец большого семейства (Андрей Харыбин), мрачный озлобленный мужик, от которого ушла жена (Александр Бухаров). Главный из них — ветеран горячих точек по прозвищу Седой (Денис Шведов, играющий у Быкова уже в пятый раз), раны на теле которого, конечно, рифмуются с еще более глубокими ранами в душе.
На завод прибывает его хозяин, олигарх Калугин (Андрей Смоляков в своем традиционном амплуа негодяя с мертвыми глазами). Он объявляет о банкротстве и закрытии предприятия, о том, что «денег нет, но вы держитесь». Вяло помянув забастовку, рабочие принимают перемены как неизбежное зло, противостоять которому не имеет смысла. Все, кроме Седого. Он предлагает товарищам безумный план — захватить Калугина в заложники и требовать денег, которые он им задолжал. Взвесив все за и против (каждому, кроме Седого и доживающего жизнь в одиночестве Казака, есть что терять), они соглашаются. Поначалу все идет, как задумано, рабочие привозят олигарха на пустой ночной завод и ждут выкуп. Но когда бойцы личного калугинского ЧОПа приезжают с деньгами, с ними появляется и неизвестно кем вызванный отряд полиции.
С этого момента драма уступает место крепкому мускулистому боевику, действие которого могло бы происходить в любой неблагополучной точке земного шара. Тем не менее картина движется вперед, как хорошо отлаженный механизм, в котором и динамичный монтаж, и операторская работа Владимира Ушакова, и даже музыка, написанная самим Быковым, создают ощущение плотного клаустрофобичного саспенса.
Как ни странно, лишней в этой композиции оказывается та самая социальная критика, на которой строится авторская репутация Быкова. Допущения, вполне простительные для жанрового кино, смотрятся странно в серьезной ленте о свинцовых мерзостях нашей действительности. Например, когда Седой требует, чтобы на завод приехали журналисты и записали признания Калугина в его коррупционных грехах, чтобы рассказать о них по ТВ, любой российский зритель воспримет такой поворот разве что с иронией. Да и «философские» концепты, которыми делятся герои в короткие моменты тишины, на самом деле просты, как кусок арматуры. Однако, учитывая острый недостаток в качественных зрительских лентах, которым не один год мучается отечественное кино, на самом деле даже жаль, что чистый жанр здесь снова отступает перед проклятыми вопросами «что делать» и «кто виноват», по-российски неизбывными и безнадежными.