В суде Масляева заявила, что лично знает подсудимых. В «Седьмую студию» ее пригласил Юрий Итин, с которым она познакомилась во время работы в театре «Модерн». Масляева сказала, что с Кириллом Серебренниковым и Софьей Апфельбаум у нее были «рабочие отношения», а с Юрием Итиным и Алексеем Малобродским — «дружеские и рабочие».
По словам Масляевой, в «Седьмой студии» были «черная» и «белая» кассы. В «черную», неофициальную, кассу поступали все обналиченные средства (это был сейф в офисе организации), вела эту кассу бухгалтер Лариса Войкина. «Белая» касса, как рассказала свидетель, нужна была для отчетов в Министерство культуры РФ. По словам Масляевой, она занималась только «белой» кассой.
Свою роль в «Седьмой студии» Нина Масляева описала так: «Я смотрела всем в рот и соглашалась. <...> Не такая я крутая женщина. Я нужна была только для того, чтобы изготавливать финансовые документы, держать связь с Министерством культуры. Все глобальные решения решались между руководителями. До меня доносилось только то, что нужно делать. В конечном итоге все свелось к обналичиванию денежных средств».
Масляева сказала, что часть денег была обналичена по карте Альфа-банка, где у «Седьмой студии» был счет, а часть — через обнальщиков, которые оставляли себе до 12% от сумм. По словам Масляевой, «по банку было обналичено 120 млн рублей, через фирмы — 90 млн рублей».
Масляева рассказала, что оборот денежных средств контролировали Итин и Малобродский. На вопрос адвоката Юрия Лысенко, как Юрий Итин мог контролировать оборот средств, Масляева ответила: «Итин входил в руководство. Он знал намного больше, чем я. — От кого? — От Серебренникова, Малобродского, Вороновой. — А что? Они вели учет денежных средств? — Естественно. Им наверняка было известно фирм больше, чем мне». Несмотря на такой ответ, впоследствии во время допроса Масляева признала, что Серебренников отвечал за художественную, а не финансовую часть «Платформы».
Напрямую о хищениях обналиченных денежных средств Масляева не сказала ни разу. Она говорила, например, так: «Деньги шли через обнальщиков для выплат зарплаты. Может быть, на личные средства». В другом месте: «Я знаю, что из этих денег, которые были обналичены, часть уходила на зарплату, часть, видимо, на какие-то платежи и на личные нужды. Наличкой выдавались же. Куда выдавались деньги, это может сказать Войкина. У нее касса была. Мне неизвестно».
Также Масляева рассказала, что в конце 2012 года Софья Апфельбаум вызвала ее и руководителей «Седьмой студии» в Министерство культуры РФ. На той встрече организаторам проекта было сказано, что «Седьмая студия» ведет хозяйственную деятельность как театр (то есть приобретает некоторый реквизит в собственность), а должно ее вести как союз деятелей (то есть брать реквизит только в аренду). «Тогда я задала вопрос про рояль, что нам с ним делать,— вспоминала на допросе Масляева.— Апфельбаум сказала: ''Куда хотите туда и девайте".— Куда вы его дели? — Никуда. Как стоял там, так и стоит. Сначала в ''Седьмой студии'', потом в ''Гоголь-центре"».
Масляева рассказала, что до «Седьмой студии» она работала бухгалтером в Брянском областном театре драмы имени А.К. Толстого. В какой-то момент там прошла проверка, по итогом которой в отношении Масляевой завели уголовное дело за хищение 30 тыс. руб.. В итоге Масляеву приговорили к 1,5 года условно. При трудоустройстве в «Седьмую студию» о судимости Масляева сказала только Юрию Итину.
