Лечение бабушкой. Недорого

В Мордовии, похоже, нашли выход из нехватки медучреждений и врачей в сельских районах. Теперь жители сел будут лечить друг друга сами. Как работает первый такой проект, запущенный в Мордовии, наблюдал «Огонек».

— Крови было море,— вспоминает Надежда Мезяева.— Но я ж кур рублю, чего мне крови бояться.

Если бы не деревенские бабушки, Алексей Назаров вряд ли дожил бы до приезда скорой. После того как парень порезал руку болгаркой, кровь пытались остановить подручными средствами, но не смогли. Тогда за дело взялись профессионалы: тетя Лида Юдина, тетя Люда Черушева и их соседка Надежда Мезяева, к которой сразу послали за жгутом.

К каким осложнениям привела оптимизация здравоохранения

Все три пенсионерки аккурат за две недели до этого прошли курсы первой помощи. Так что Лидия Николаевна и Надежда Владимировна уже со знанием дела перетягивали руку жгутом, а Людмила Николаевна заводила машину. Кровь остановили, Алексея посадили в автомобиль, повезли в город и только на полпути встретили вызванную в самом начале скорую помощь.

— В больнице нам потом сказали, что мы все правильно сделали,— хвалится Надежда Мезяева.

Так три женщины, ставшие первым звеном медицинской помощи для целой деревни — Новой Михайловки Лямбирского района Республики Мордовия,— прошли боевое крещение.

Главная по медицине

На прием заходит 71-летняя Марья Ермолаева. Она вздыхает и жалуется, что в районе закрыли больницу. Надежда Мезяева меряет давление и сахар в крови.

— Так, давление 174 на 92, сахар 6,1. Давно у Риммы Растямовны были? — озабоченно спрашивает она.

Римма Растямовна — это терапевт из поликлиники в райцентре — большом селе Лямбирь, в часе ходьбы из Новой Михайловки. Результаты обследования Надежда Мезяева аккуратно записывает в разграфленную тетрадку.

— Меня никто не просил этот журнал вести, я сама так решила,— объясняет пенсионерка.— Вдруг потом скажут отчитаться, куда я бинты и полоски для глюкометра потратила, а у меня все записано.

Прием происходит прямо у Надежды Мезяевой дома, в единственной комнате. Покривившийся пол, ковер на стене. В одном углу — иконы, в другом — большой плоский телевизор, в третьем — фотографии детей и внуков.

— Этот дом и сейчас страшный, а был еще хуже, когда мы переехали,— вспоминает Надежда Мезяева.

Всю жизнь она прожила в райцентре, селе Лямбирь, в многоквартирном доме. А 10 лет назад вышла на пенсию и решила осесть на земле. У нее 10 соток огорода, коза и куры. На задах родительского дома уже отстроился сын. Через дом от них живет дочь с мужем.

Новая Михайловка — вполне живая деревня на сотню домов, жаль, что магазинов нет. Зато до Саранска недалеко. Можно жить здесь, а работать в столице Мордовии. И хотя стариков становится все меньше, в родительских домах исправно селятся дети.

Сразу по приезде в деревню Надежду Мезяеву выбрали местным депутатом. Хотя к общественной деятельности Надежда Владимировна никогда не стремилась, да и к медицинской, кстати, тоже. Сначала работала в конторе ЖЭКа, потом в банке, наконец, держала свой магазинчик в райцентре.

Среди родных тоже никаких медиков. Муж — водитель междугороднего автобуса, у сына небольшой бизнес, дочь работает в соцзащите. Вот дочь однажды и позвонила: «Мама, ты всех в округе знаешь, найди 10 человек на курсах первой помощи учиться». Дисциплинированная Надежда Мезяева набрала надежных бабушек.

— Кто-то спрашивал, будут ли нам за это платить,— вспоминает она.— Я-то понимала, что платить не будут.

В фельдшерско-акушерском пункте в соседнем совхозе «Коммунар» Надежда Владимировна и еще девять пенсионерок (Лидия Юдина и Людмила Черушева — из Новой Михайловки, остальные семь — из «Коммунара») прослушали 6 часов лекций и посвятили 4 часа практическим занятиям по первой помощи. Им выдали методичку и синюю сумочку с красным крестом — одну на всех. Хранителем сумочки назначили опять же Надежду Мезяеву.

— Я дверь никогда не запираю,— объясняет пенсионерка.— И все знают, где лежат лекарства.

В сумочке у Надежды Владимировны все самое необходимое: тонометр, глюкометр с набором полосок-тестов, перевязочные материалы, жгуты, комплект современных пластиковых шин, чтобы фиксировать переломы, и раскладные матерчатые носилки. Но никаких лекарств!

Считается, что пенсионеры-добровольцы оказывают только первую доврачебную помощь, а назначать и давать медикаменты должны врачи и фельдшеры.

Так жилище пенсионерки получило официальный статус «домохозяйства» — первого звена медицинской помощи на селе.

Теперь Надежда Мезяева организовывает все медицинские мероприятия среди местного населения. Приедет, скажем, в коммунарский ФАП бригада из района прививки делать или передвижная флюорография — звонят ей: мол, оповестите жителей. Знают, Надежда Владимировна не подведет.

Так же как 65-летняя Няймя Абдрашикова из села Черемишево Лямбирского района. Она бывшая санитарка ФАПа и тоже хранительница синей сумки с красным крестом. Весной Няймя Загитовна прошла такие же курсы.

— Если кому что нужно, все идут ко мне. Я и давление померяю, и таблетку дам, и ссадину ребенку обработаю: летом детишек много приезжает,— говорит она.

Фельдшерский пункт в Черемишеве не работал почти 10 лет. Ну формально он существовал, туда приезжала флюорография, врачи-специалисты из райцентра иногда вели прием, но постоянного медработника там с 2008 года до прошлого ноября не было. И тогда Няймя Абдрашикова взяла на себя заботу о здоровье односельчан.

Почему россияне предпочитают самолечение

Эти женщины вообще, как оказалось, очень любят лечить соседей. Тех же сестер Людмилу Черушеву и Лидию Юдину в Новой Михайловке зовут роботами, такие они безотказные по части человеческой помощи. В том числе и медицинской. Еще до всякого обучения они лечили односельчан. Потому что больше все равно некому. Ближайший ФАП в «Коммунаре», поликлиника в райцентре. Вроде и недалеко, но вот загвоздка — транспорт в Новую Михайловку не ходит.

— Если кому укол поставить, как откажешь,— рассуждает Лидия Юдина.— Конечно, я делаю только внутримышечные и сразу предупреждаю, что самоучка. Но одному мужчине целый курс колола. Ему в районной поликлинике назначили антибиотики. Один раз там укололи, а второй раз он уже пришел к нам. Говорит, вы, тетя Лида, не так больно колете.

Один из постоянных пациентов, Александр Медведев,— смотритель деревенского кладбища.

— Он к нам за уколами приходит. То с ампулой, колите, мол, только шприца у меня нет. То даже без ампулы, знает, что у нас все свое,— говорит Людмила.— Мы как пенсии получим, так сразу тысячи на три лекарств накупаем. И себе, и маме, и соседям.

— Да, денег на это много уходит,— вторит Лидия.— Но разве в деньгах счастье. Счастье в уважении, в том, что люди на селе тебя ценят.

Новое звено

— Как-то летом мы отдыхали в деревне, и ко мне зашла соседка спросить, не найдется ли бинтика. А потом другая: нет ли у тебя тонометра? А то, говорит, он 2 тысячи стоит, деньги большие, все никак не куплю. Так у нас и родилась идея научить первой помощи и снабдить всем необходимым активных сельских пенсионеров,— рассказывает Людмила Никонова, глава саранской благотворительной организации «Российский фонд милосердия и здоровья» и по совпадению бывший замминистра социальной защиты Республики Мордовия.

Но это, так сказать, романтическая версия. Так же как и симпатичная увлеченность пожилых женщин игрой в Айболита. В реальности еще в 2012 году приказом Минздрава России утверждено «Положение об организации оказания первичной медико-санитарной помощи взрослому населению». И оно как раз предполагает, что во всех небольших населенных пунктах, удаленных от стационарной медицины, должны появиться особые домохозяйства, обеспеченные набором для оказания первой помощи (называются эти наборы укладками), средствами связи и доступом в интернет.

Интернета мордовским бабушкам и дедушкам пока не предоставили, но сейчас благотворители собирают деньги, чтобы оплачивать сотовую связь обученным пенсионерам.

Всего по Мордовии уже обучили 250 добровольцев: по 50 человек в пяти районах (всего их в республике 22). Наборов для первой помощи раздали 25 — по одному на 10 человек.

Официально этот проект называется «Золотой час». И осуществили его на президентский грант. Писали заявку на грант в 3,8 млн рублей, но получили только 1,036 млн. А то бы еще больше сельских районов охватили.

— Похоже, что в Мордовии первый раз реализовали на практике положение Минздрава,— комментирует председатель Московского городского научного общества терапевтов Павел Воробьев.— Это большой прорыв, потому что в целом по стране приказ пока не работает. И понятно, почему: районная больница, например, может купить эти укладки, но не имеет никакого права передать их домохозяйствам. Это становится серьезным препятствием.

Но обойти препятствие, оказывается, вполне можно с помощью президентского гранта. Правда, не очень понятно, как пополнять в укладках бинты, тест-полоски и прочие расходные материалы. Грант-то разовый.

Павел Воробьев — один из инициаторов всего общероссийского проекта. В 2011 году он в Госдуме зачитывал министру здравоохранения Веронике Скворцовой собственноручно написанный документ «О здравоохранении в РФ», где содержалась идея сельских помощников докторов. И вот через год положение появилось в приказе министерства. У возглавляемого Павлом Воробьевым общества терапевтов есть даже свое решение — готовая укладка для домохозяйств. От мордовского комплекта ее отличает наличие пары дополнительных приборов и, что самое важное, смартфона. В смартфоне должна быть специальная программа, позволяющая даже неподготовленному человеку проверить основные медицинские показатели у больного и оказать первую помощь. Эту укладку пытались внедрить в Карелии, но за неимением финансирования проект заглох.

— Речь идет о малых населенных пунктах, в которых живет по 5, 10, 20 человек, таких в стране большинство. И где нет и не будет никогда никакой медпомощи,— прямо говорит Павел Воробьев (напомним, в Новой Михайловке жителей около сотни.— «О»).— Фельдшер работает минимум на 400 человек населения. Один фельдшерский пункт, мы считали, обходится не менее чем в 1 млн рублей в год. И в каждой деревне его не поставишь.

Бабушка, понятное дело, гораздо дешевле. И зампред комитета Госдумы по охране здоровья Николай Говорин, к которому обратился «Огонек», подчеркивает:

— Система домовых хозяйств — это в значительной степени вынужденная мера по оказанию доврачебной медицинской помощи в тех малонаселенных пунктах, где проживает менее 100 человек.

Ускользающее здравоохранение

— Лучше бы, конечно, медицина у нас была своя, как прежде,— признается Камиль Исякаев, глава администрации Саловского поселения, к которому относится и Новая Михайловка.— Но хорошо, хоть какая-то помощь теперь есть.

Привычное государственное здравоохранение в этих краях постепенно отступает.

В районе сейчас осталось 14 ФАПов, на 13 деревень Саловского поселения — всего три. От некоторых населенных пунктов до ближайшего фельдшера — 7 км ходу. Да и там помощь отнюдь не круглосуточная. В столице поселения, совхозе «Коммунар», например, ФАП работает три дня в неделю до 14:00.

— А люди пожилые болеют каждый день. На здравоохранении экономим, а жизнью людей не дорожим,— возмущается глава администрации.

При этом, по общероссийским меркам, ситуация в Лямбирском районе, прямо скажем, еще неплохая. Да, районную больницу ликвидировали четыре года назад. Но от нее осталась поликлиника, которая теперь числится как поликлиническое отделение № 2 поликлиники № 2 города Саранска. В ней принимают 11 врачей-специалистов от хирурга до дермато-венеролога, оборудован дневной стационар на 40 коек. Участковые больницы в двух больших районных селах превратили в амбулатории и подчинили саранской клинической больнице № 5. Между этими двумя медучреждениями мордовской столицы распределили и все сельские ФАПы района.

Можно ли защитить медиков от агрессии пациентов

В 2014 году все три экипажа Лямбирской районной скорой помощи передали городской станции. Но народ завозмущался, и одну машину вернули в Лямбирь. У врачей новенькая «буханка», как раз для сельских дорог. Формально она по-прежнему относится к Саранской городской скорой и ездит, среди прочего, на вызовы по городу. А иногда на районные вызовы приезжают скорые из Саранска. Вот эти доезжают не всегда.

— Когда прошлой зимой двоюродного брата парализовало, мы скорую полтора часа ждали. Его, к сожалению, не спасли,— вспоминает Людмила Черушева.

Другой случай недавний. В деревне Приволье мужчине стало плохо с сердцем. На вызов поехал городской экипаж и полтора часа не мог найти адрес. Это потому что съезда с трассы к деревне нет. Надо ехать кругом, через «Коммунар», но такой дороги навигаторы не знают.

— Да, в населенных пунктах, где меньше 100 жителей, мы чисто финансово не можем создавать ФАПы,— убежден Николай Говорин.— Хорошим решением могли бы стать создающиеся сейчас в России мобильные медицинские комплексы — своего рода ФАПы на колесах, которые будут ездить по деревням, проводить осмотр населения, брать анализы.

Но все в перспективе. А бабушки с укладками — вот они, уже работают. В деревне между тем произошла своеобразная сегрегация: те, у кого есть машины, ездят лечиться в ФАП или в поликлинику. А вот все одинокие пенсионеры ходят к Лидии Юдиной, Людмиле Черушевой и Надежде Мезяевой.

Никита Аронов