Мнение
Состояние ФСИН стабильно плохое, несмотря на все ремонты и всевозможные нововведения. Это может подтвердить статистика нарушений, которую «Правовая зона» ведет с 2012 года. Иное дело, что за последние год-два общественное мнение было взбудоражено целой серией скандальных фактов грубейших нарушений в колониях и тюрьмах. Я имею в виду, например, избиение в ИК Ярославля. Этот случай вызвал резонанс ровно потому, что в соцсетях разошлось видео с инцидентом. Хотя нарушений и до этого, и после было немало, и некоторые из них не менее страшные, но для того, чтобы их растиражировать в СМИ, не хватало фото- или видеоподтверждения. И многие известные нам случаи так и остались без внимания. Стало быть, и версия, что рост числа публикаций на эту тему вызван возможной реформой ФСИН и передачей ее в ведение МВД, остается всего лишь версией. Несмотря на то что деньги в систему ФСИН вливаются ежегодно гигантские, на качестве службы в системе это пока никак не сказалось. На мой взгляд, реформа тут ни при чем — она может проводиться или нет, но те вопиющие события, о которых сейчас столько говорят, происходят постоянно, и за последние годы их не стало ни больше, ни меньше.
Я могу объяснить популярность работы в системе ФСИН среди соискателей. Это примерно так же, как некогда со службой в ГИБДД: считалось, что «на дорогах» можно было за пару-тройку месяцев «насобирать» себе на автомобиль. О работе во ФСИН сегодня имеется такое же представление: мол, сотрудники уголовно-исполнительной системы (УИС) могут «заработать», например, на предоставлении УДО (условно-досрочного освобождения), на оказании разного рода услуг заключенным (принос еды, наркотиков, организация свиданий). Так что в такие «хлебные места» — очередь из желающих. И не забывайте, что есть города и поселения, где исправительные зоны являются своего рода градообразующими предприятиями и другой работы там просто нет.
На сайте ФСИН прописан список требований к соискателям, но я знаю немало случаев, когда люди попадали в эту систему, минуя столь жесткий отбор. Даже не знаю, кто проходит специальные тесты по 200–300 вопросов, но из уст самих работников системы мне известно, что весь конкурс по приему на работу ограничивается обычно собеседованием. Но даже если в систему ФСИН придет специалист с высшим образованием, психически уравновешенный, нет никакой гарантии, что с ним не произойдет деформация личности и что он не озвереет или не начнет брать деньги...
В московских СИЗО ситуация поспокойней и сотрудники поосторожнее. Убить человека в московском СИЗО и потом замолчать эту историю очень сложно, если вообще возможно. А вот изоляторы подальше от столицы зачастую становятся настоящими пыточными, где к заключенным применяются самые разные методы, дабы получить от них необходимую для следствия информацию.
Есть колонии, печально известные своим высоким уровнем насилия над осужденными, есть и такие, где основной упор делается на вымогательство денежных средств у осужденных. В первом случае перед сотрудниками рано или поздно встает выбор — уйти или поддаться агрессии и стать полноценным членом коллектива, или забыть про принципы и вымогать деньги с заключенных.
К так называемым пыточным колониям сегодня относятся структуры ФСИН в Омске, Республике Коми, Красноярске, Брянске, Мордовии, Челябинске, Владимирской области. С последней мы как начали работать 7 лет назад, так с тех пор и пытаемся чего-то добиться, но пока безрезультатно — трупы только множатся. Что же до коррумпированности, то эта болезнь еще сильнее разъела систему ФСИН: в каждом регионе имеется одна-две колонии, где показатели по этому виду нарушений зашкаливают. Например, в Брянске все продавалось и покупалось — наркотики, алкоголь, секс-свидания, УДО. В том числе и в период, когда брянский ФСИН возглавлял Сергей Мороз, перешедший на работу в столицу. А в Брянске как был беспредел, так и остался.
Практически в любом регионе есть зоны, где за деньги решаются любые вопросы, и одновременно там же может находиться колония, где правила соблюдаются жестко — никаких запрещенных предметов и невозможно ничего купить за деньги. Как объяснить такое «соседство», не понятно. Начальник УФСИН один, а колонии при этом живут разной жизнью.