Для российского рынка труда характерен низкий уровень семейной незанятости, следует из данных Высшей школы экономики. В домохозяйствах, где нет занятых, проживает лишь каждый пятый из неработающих россиян трудоспособного возраста — то есть менее 1% трудоспособного населения,— а единственными занятыми в своем домохозяйстве являются только 6% работающих. Впрочем, низкая семейная незанятость может быть сигналом слабости социальной защиты — невозможность таких домохозяйств жить на пособие делает выход их участников на рынок труда безальтернативным.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Большинство неработающих россиян проживает в домохозяйствах с работающими членами семьи, однако низкий уровень семейной незанятости необязательно свидетельствует о благополучии рынка труда в РФ. Такие выводы можно сделать из работы «Семейные паттерны (не)занятости: взаимодействие факторов демографии и рынка труда» авторства сотрудника Высшей школы экономики Анны Лукьяновой. Фокусом работы стала эволюция семейных показателей занятости, прослеженная на данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (РМЭЗ ВШЭ).
По данным исследования, только одна пятая от всех безработных (менее 1% трудоспособного населения) проживают в домохозяйствах, где нет других занятых (8% домохозяйств). Только 6% занятых являются единственными работающими в своем домохозяйстве. Домохозяйства, не включенные в занятость, в среднем меньше по размеру — примерно на одного человека и в их состав намного чаще входят лица старше трудоспособного возраста. В то же время в таких семьях значительно реже присутствуют дети — в среднем доля таких домохозяйств не превышает 20%. Семейная незанятость мало зависит от пола — если на индивидуальном уровне незанятость среди женщин выше, чем среди мужчин, то в домохозяйствах, где нет занятых, проживают сопоставимые доли мужчин и женщин. Члены домохозяйств, не имеющих занятых, чаще занимаются активным поиском работы — так, к безработным себя относит в среднем хотя бы один человек в каждом шестом домохозяйстве, не имеющем занятых. Однако среди домохозяйств, имеющих занятых, безработные присутствовали только в 6%.
Решающим фактором семейной незанятости, как отмечается в работе, является состав домохозяйства. С максимальным риском незанятости (по очевидным причинам) сталкиваются домохозяйства, состоящие из одного человека трудоспособного возраста без детей, или семейные пары без детей, в которых один из супругов старше трудоспособного возраста. Все типы домохозяйств с детьми имеют более низкие риски незанятости — но с увеличением числа детей они возрастают. Тот же эффект имеет и увеличение в семье числа лиц старше трудоспособного возраста. Наоборот, каждый дополнительный член трудоспособного возраста снижает вероятность исключения домохозяйства из занятости.
Уровень семейной незанятости в РФ ниже, чем в других странах,— так, в среднем по странам ОЭСР доля взрослых в домохозяйствах без занятых составляет 10%. Однако, по мнению госпожи Лукьяновой, однозначно трактовать этот показатель как свидетельство благополучия нельзя. Так, возможно, безработные готовы браться за любое предложение о работе на фоне слабой системы соцзащиты и угрозы бедности при отсутствии накоплений. Также в РФ существует значительный сегмент неформальной занятости. Наконец, многие россияне продолжают жить в многопоколенных домохозяйствах, и трудоустройство хотя бы одного человека с формальной точки зрения интегрирует домохозяйство в занятость. Альтернативные оценки этой ситуации — по числу работающих бедных и малоимущих дают различные результаты. Так, если число работающих бедных (с заработком менее прожиточного минимума) в последние годы снижалось (сейчас — 2 млн человек), то число занятых малоимущих (это определение включает в себя не только заработки, но и другие источники дохода) практически не менялось и составляет 10 млн человек.