Сегодня вечером в московской галерее Lisa P/ОГИ состоится аукцион предсмертных рисунков Никиты Алексеева, легенды московского современного искусства. Причем живой легенды — автор решил сказаться умершим, чтобы критикам было легче произвести вивисекцию над его творчеством. В мрачноватом эксперименте принимала участие ИРИНА Ъ-КУЛИК.
"Предсмертные рисунки. Всякое дыхание да славит господа" — так называется выставка. Предсмертных рисунков почти две тысячи. Большинство покоится в папках. Чтобы отобрать 15 лучших произведений, занявших свое место на стенах, художник пригласил пятерых экспертов-критиков.
В 1970-е годы Никита Алексеев входил в группу "Коллективные действия", чьи акции-перформансы стали основополагающими для московского концептуализма. В начале 1980-х в его квартире и при его участии открывается галерея "АптАрт", едва ли не первая частная галерея в СССР, породившая особый художественный стиль. С 1987 по 1993 год художник жил во Франции, а вернувшись, объявил, что бросил искусство. "Предсмертные рисунки" — его первая персональная выставка с 1996 года.
На рисунках были пейзажи, малевичские квадраты, иногда прорастающие серафимьими крылами, и трогательные цветочки. Присутствовали березы и кипарисы, церкви и "хрущобы", кресты и полумесяцы. Встречались Христос, Будда, бен Ладен, Владимир Путин, но чаще всего попадались насупленный носатый человечек и грустная лохматая псина. Высказывания на нескольких языках касались религии, политики, философии и житейской мудрости. В общем, труд всеобъемлющий и монументальный, как и подобает "предсмертному". Только вместо лаконичного последнего слова — бормотание несметных картинок, походя набросанных простым карандашом.
При виде сего подвига критик должен понимающе кивнуть, оценить величие проекта, порассуждать о графомании в русской культуре и просмотреть листов десять. Но что делать, когда надо оценить каждый из рисунков по четырехбалльной системе: "очень хорошо", "хорошо", "плохо", "очень плохо"? Критик пытается выработать критерии, сверяется с оценкой, которую предварительно вынес работам сам художник, косит глазом на соседа по испытанию. Ставит кол за цветочки и четыре — за пейзаж из одной-единственной линии. Замечает, что ему нравится, когда с самолетами, и не нравится, когда с крестами, нравится, когда матом, и не нравится, когда на непонятном греческом. Нервничает, осознает собственное профессиональное бессилие и решает, что все это — коварный тест для самих экспертов. На открытии недоумевает, почему же всем так полюбились именно эти 15 картинок.
Предыдущая выставка Никиты Алексеева называлась "На 44 каналах". 44 картинки имитировали телеэкраны. Переключение каналов — занятие нервное: всегда кажется, что то самое, ради чего шаришь по программам, мелькнуло за минуту до того, как ты попал на данную частоту. Вот так же и с "предсмертными" рисунками — пролистав всю кипу, все равно думаешь, что упустил какой-то самый важный, единственно подлинный лист среди прочих, сделанных для отвода глаз. Как известно, лучший способ что-то скрыть — это, говоря всерьез, притвориться, что врешь. Черт его знает, может, какой-то из представленных на аукцион рисунков и есть заветный шедевр. Только ни эксперты, ни сам художник не подскажут, какой именно.