«Коммерсантъ FM» пообщался с теми, кто борется с коррупцией, и составил фоторобот среднего российского взяточника. Ранее психологический портрет коррупционера представила Генпрокуратура. Ее сотрудники опросили осужденных за экономические преступления. Вопреки стереотипам, взяточники оказались коммуникабельными, энергичными и очень работоспособными. А какими еще они бывают? Об этом — Иван Якунин.
Ему 40 лет, он мужчина с высшим образованием — это похоже на портрет любого среднестатистического чиновника, по крайней мере, в Москве. А вот что касается психологии, взяточник совсем не похож на типичного бюрократа, это скорее бизнесмен, рассказывает официальный представитель Генпрокуратуры Александр Куренной.
«Это активные, энергичные и инициативные люди, они очень коммуникабельны, невероятно эмоционально устойчивые, готовы много работать, обладают высокой степенью самоконтроля, очень общительные, высокие коммуникативные навыки у этих людей есть, они готовы работать в команде».
Кто именно эти «командные игроки» и сколько их опросили, в Генпрокуратуре не уточняют. Но эти люди явно хотели произвести хорошее впечатление: в исследовании сказано, что они почти не пьют, не употребляют наркотики, не нарушают общественный порядок и очень любят жену и детей. Но на деле это не всегда так, делится опытом председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов: «Это такой браток с залаченными волосами из 1990-х. Они собираются в ресторанах, как правило, у них есть любовницы, причем не одна, а несколько. Это тоже атрибут бизнеса, как дорогая машина или часы».
Чиновник с мозгами бизнесмена, имеющий любовницу, — такой портрет коррупционера получился у актера Павла Деревянко в нашумевшем сериале «Домашний арест». Даже премьер-министр Дмитрий Медведев в интервью пяти телеканалам признался, что видел несколько серий, и назвал персонажей узнаваемыми. В самом сериале взятки берут буквально все. В интервью «Коммерсантъ FM» Павел Деревянко пояснил, как он видит мотивацию своего персонажа: «Многие из таких людей наверняка приходят в политику с желанием что-то поменять, сделать что-то хорошее, но наша система, к сожалению, не дает этого сделать. То есть либо мы в одной связке с тобой, либо просто тебя катком переедут. Поэтому люди меняются».
А вот коррупционеры из исследования Генпрокуратуры своим главным мотивом называли желание «жить еще лучше». То есть буквально процитировали песню Семена Слепакова, с которой начинается сериал «Домашний арест».
Государство в последние годы все время повышает зарплату чиновникам: в 2017-м их средний ежемесячный заработок составил 118 тыс. руб., что на 3% больше, чем в 2016-м, причем без учета всех доплат и привилегий. И, кажется, зря: лишь треть осужденных назвали причиной взяточниства недостаток денег. Генпрокуратура считает, что действенной мерой наказания будет конфискация, как это, например, произошло с 9 млрд руб. полковника Захарченко. Но это не всегда эффективно, отмечает заместитель гендиректора Transparency International в России Илья Шуманов: «Недавно Счетная палата отчитывалась, что то количество денег, которое уходит на конфискацию имущества, часто превышает его стоимость.
Должна существовать альтернатива, когда человек получает государственные услуги, не сталкиваясь непосредственно с чиновниками, а в рамках какого-то электронного сервиса.
И главным, наверное, вопросом будет устранение роли государства в целых отраслях».
Впрочем, есть и более радикальные предложения. Например, еще в 2013 году премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что присматривается к китайскому опыту решения этой проблемы. Там законодательство предусматривает и пожизненное заключение, и даже смертную казнь. «Меры жесткие, но опыт интересный», — заключил тогда глава кабмина.
По словам официального представителя Генпрокуратуры, за год количество взяток выросло почти на 10%. Средняя сумма тоже растет: если в 2015-м это были 200 тыс. руб., то сейчас — уже 450 тыс. руб.