Очень хорошо помню свой восторг, когда меня пригласили посмотреть архивы Louis Vuitton. Я дождаться не могла и почти подпрыгивала от нетерпения. Мне представлялись огромные комнаты с манускриптами, старинными книгами в тяжелых кожаных переплетах, расставленными на деревянных полках от пола до потолка, громадные сундуки с монограммами, в которых лежат все сокровища марки,— сумки, аксессуары, одежда из старых коллекций. Казалось, что архивы — это такой большой и уютный кабинет-гардеробная с баром-глобусом, где приятная женщина с камеей будет рассказывать мне вкрадчивым голосом историю дома, а я буду утопать в роскоши и слушать, вдыхая запахи надушенных кринолинов. Когда мы оказались в холодном ангаре без окон и с высоченными железными шкафами от пола до потолка, я занервничала. Было зябко и совершенно точно неуютно. Где манускрипты и сундуки? Где кабинеты и книги в кожаных переплетах? Сундуки нашлись. Стоят на железных подставках. Каждый каталогизирован и завернут в защитную бумагу. Одежда аккуратно рассортирована и лежит в выдвижных железных ящиках, там же лежат и все аксессуары с табличками и номерами. Вокруг бесконечно суетились рабочие склада, которые перепроверяли номера, что-то доставали из ящиков, переносили с места на место. Нет, не о таких архивах я мечтала. И даже не могла себе представить, насколько тяжелый труд стоит за этими словами: «архивы», «департамент наследия», «ателье».
Натела Поцхверия
Нам кажется, что предметы роскоши создаются по мановению волшебной палочки или с помощью магической пыли. А это совсем не так. Конечно, подглядывать в замочную скважину неприлично, но именно замочная скважина стала эмблемой «Особых дней», которые уже четвертый раз проводит люксовый холдинг LVMH, открывая свои мануфактуры, мастерские и ателье для широкой публики. Люкс — это тяжелый ежедневный кропотливый труд, тактично намекают организаторы. Тому, что происходит за кулисами модных домов, и посвящен этот номер. Приглашаем шпионить.