28 ноября президент России Владимир Путин в очередной, десятый раз приехал на юбилейный форум ВТБ «Россия зовет!» и наконец рассказал, что, по его мнению, происходило с украинскими кораблями в российских территориальных водах и почему он считает происшедшее хорошо спланированной провокацией (и лоцманом добил, лоцманом). Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников полагает, что если бы эта провокация была и правда хорошо спланирована, то для начала она бы удалась. Но настаивает, что ведь нельзя сказать в то же время, что если это была и в самом деле провокация, а не героический заплыв, то она просто провалилась. А вернее, утонула.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Инвестиционный форум «Россия зовет!» проходит в Центре международной торговли (ЦМТ) в десятый раз. Каждый раз президент России исправно приезжает в ЦМТ, и до конца никому (в том числе, уверен, и ему прежде всего) не понятно, зачем же он это делает. Да, он считает работу с инвесторами частью своей работы и полагает, очевидно, что у него есть дар убеждать их, а раз есть дар, зачем же им не пользоваться (поэтому, видимо, почти в каждой международной поездке Владимира Путина запланирована встреча с представителями деловых кругов страны пребывания).
А на самом деле, скорее всего, прийти проще, чем объяснить, почему в этот раз никак не можешь.
Иногда это только приветственное слово, чаще — ответы на вопросы. Это было и дежурное мероприятие, и генератор брейкинг-ньюс на несколько ближайших дней. Мероприятие 28 ноября было юбилейным, поэтому стоило надеяться, что Владимир Путин должен был позаботиться о том, чтобы оно не стало проходным. И он ведь, сразу надо сказать, позаботился.
На сцене во время пленарного заседания сидели несколько международных инвесторов, которых в ожидании Владимира Путина мучил своими вопросами сначала Андрей Костин, а потом его первый заместитель Юрий Соловьев.
Одним из инвесторов, которого Россия зовет, оказался испанский предприниматель Алехандро Агаг, который вскоре под нажимом двух высокопоставленных интервьюеров признался, что на самом деле он приехал, чтобы найти спонсоров для проведения в Москве «Формулы Е», которая нуждается в инвестициях больше, чем, похоже, вся Россия.
— Наши нефтяники не верят, что мир в ближайшие годы пересядет на электромобили,— рассказывал ему Андрей Костин,— но я не об этом. Мы знаем, что главное в гонках — шум! Рев моторов в ваших гонках будет?
— Нет,— обиженно отвечал Алехандро Агаг.— У нас его почти совсем нет! Мы проводили гонки на Красной площади и в Париже, так наши машины не издавали почти никакого шума!
Становилось понятно, почему Алехандро Агаг столько времени ищет спонсоров для своих гонок. Трудно, что ли, было пообещать столько шума, сколько нужно для того, чтобы Андрей Костин считал гонку состоявшейся? Но не таков был Алехандро Агаг, а последовательно лишен чувства юмора.
Еще один международный инвестор является производителем сыра (Нет-нет, не пугайтесь раньше времени, не Олег Сирота). Речь идет о премиальных сырах, которыми при всех живо интересовался Андрей Костин, не скрывавший, что разбирается в них больше, чем в некоторых других вещах (нет, это не про инвестиции, во всяком случае, не удастся меня в этом упрекнуть: это не я сказал), и по крайней мере не хуже, чем в красном вине, которое порекомендовал к двум сырам сразу загордившегося француза, прежде чем ушел за кулисы встречать Владимира Путина, равнодушного ко всему этому, не считая инвестиций (такова каноническая версия форума).
Следующим спикером был бизнесмен из Абу-Даби, у которого наконец-то был не только свой собственный инвестиционный фонд, но и все, о чем кстати и некстати заходила вдруг речь: то крупнейшее алюминиевое производство, то нефтяное месторождение… Да вообще все. Так что не только сам этот человек производил впечатление состоявшегося, а и весь форум ВТБ можно было, на мой взгляд, сразу считать состоявшимся.
Президент ВТБ Андрей Костин из такого кресла уходит встречать Владимира Путина раз в год последние десять лет подряд
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Юрий Соловьев в отсутствие Андрея Костина (Владимир Путин в это время, как потом оказалось, созванивался с Реджепом Тайипом Эрдоганом насчет турецких инвестиций в комплексы С-400) предлагал залу задавать вопросы спикерам, но почему-то никто не хотел этого делать, так что Юрий Соловьев вынужден был произнести, что «видимо, все находятся в предвкушении нашего главного спикера», и кто скажет, что это прозвучало не плотоядно, покривит душой.
И все-таки больше других участников форума, а главное самого Юрия Соловьева, интересовал Алехандро Агаг, а вернее его электромобили, и вот уже господин Соловьев при молчаливом одобрении остальных вынужден был казаться неистощимым на наводящие вопросы. И господин Агаг рассказывал, что сейчас гонки «Формулы E» уж не те, что были четыре года назад, когда аккумулятора машине хватало только на полгонки и гонщик буквально на ходу вынужден был пересаживаться на полпути в другую машину, чтобы завершить битву характеров (битвой аккумуляторов это назвать было нельзя никак при всем желании). Но вот за четыре года мощность аккумуляторов увеличена вдвое, и гонщикам, надо надеяться, уже не так стыдно участвовать в международном состязании.
И Алехандро Агаг рассказывал, как сам впервые недавно сел в беспилотный автомобиль, который поразил его тем, что у него на трассе куда-то убирался руль и автомобиль вел себя сам, обгоняя другие автомобили, а потом, когда тот съезжал с трассы, Алехандро Агаг брал управление на себя, и как же ему было страшно, пока он не углубился в телефон и газету (насчет газеты, извините, не поверим: остались только в самолетах)… А потом он в высшей степени, на мой взгляд, неосмотрительно добавил, что «автономия номер 5», когда машина будет беспилотной на любой дороге с момента включения двигателя, наступит не раньше, чем лет через 15–20. Да еще добавил, что вообще не понимает, как могут соревноваться два робота, потому что кто из них будет уступать дорогу, если они оба должны побеждать, а ведь это не люди, у одного из которых нервы окажутся послабее, чем у другого…
И первым возмутился предприниматель из Абу-Даби, у которого где-то среди вороха других оказалась компания, которая уже давно производит беспилотные машины, бороздящие просторы Объединенных Арабских Эмиратов… И в общем, все хоть на пару минут подзабыли, что все это время они на самом-то деле ждут Владимира Путина.
Тут он наконец обо всем договорился с Реджепом Тайипом Эрдоганом, а в первую очередь, как сам потом признался, о том, как лучше провести платеж…
Владимир Путин доходчиво рассказал присутствующим, как хорошо в непростых условиях развивается российская экономика, а Андрей Костин не удержался и, в свою очередь, рассказал, как вышло так, что Владимира Путина позвали на форум «Россия зовет!», а он начал ходить.
Так вот, это случилось, когда с инвестициями было все не очень хорошо, если не сказать очень плохо, «и мы, конечно, советовались с менеджментом, с ведущими специалистами, и у меня была беседа с главой Deutsche Bank Джозефом Аккерманом, известным инвестбанкиром, и он мне сказал: "Андрей, когда увидишь Владимира Владимировича Путина, скажи ему, что нет великой страны без мощного национального инвестиционного банка!"»
Андрей Костин при встрече передал премьер-министру, которым тогда работал Владимир Путин, эти слова и спросил, а чем же он-то может помочь.
— Я, как в сказке, думал три желания заказать,— признался Андрей Костин, не лишенный, давайте называть вещи своими именами, ораторских если не способностей, то уж точно амбиций,— но потом вспомнил, что чем больше желаний, тем хуже у сказки конец! И сформулировал одно пожелание: «Владимир Владимирович, можно к нам приходить на конференцию…» — потому что в те годы любой уважающий себя инвестбанк проводил конференции — «…а к другим не ходить?»
И премьер так и поступил.
Впрочем, даже после этих слов загадка ежегодного появления Владимира Путина на форуме ВТБ, я считаю, совершенно не разгадана. Да что там, еще больше запуталось дело.
Владимир Путин начал отвечать на вопросы, и опять он общался с коллегой, который, как он выразился, представляет Турцию.
— Проводится обсуждение того, чтобы отойти от доллара,— рассказал он,— чтобы добиться большей диверсификации при совершении платежей… Что правительства могут сделать, чтобы поддержать этот процесс диверсификации?
Тут Владимир Путин и решил продемонстрировать, видимо, что он намерен поддержать юбилейный форум собственноручно сделанными новостями и формулировками:
— У нас нет цели уходить от доллара! — заявил он.— Доллар уходит от нас.
Владимир Путин помедлил, давая публике возможность исчерпывающе оценить формулировку, и продолжил по нарастающей:
— И те, кто принимают соответствующие решения, стреляют себе уже не в ногу, а чуть выше!
Он таким образом дал понять, что свинец оказывается негодным только против стали, а в случае с партнерами, с которыми приходится иметь дело,— совсем другая история…
— Потому что,— пояснил президент России,— такая нестабильность в расчетах в долларах вызывает желание очень многих экономик мира найти альтернативные резервные валюты и создать независимые от доллара системы расчета.
Владимир Путин, развивая эту мысль, не удержался и выдал, надо полагать, гостайну:
— С некоторыми странами мы сейчас активно работаем, с нашими крупнейшими торгово-экономическими партнерами, над созданием систем, которые были бы независимы от SWIFT!
С другой стороны, видимо, работа эта, может, даже в стадии завершения, если он готов об этом сказать вслух, не опасаясь того, что SWIFT этот и правда может быть отключен, тем более если выяснится, что вот-вот в его отключении не будет уже совсем никакого толку.
Отвечая на вопрос американского инвестора, Владимир Путин начал вдруг говорить о Соединенных Штатах так, как не говорит о них в своей инаугурационной речи ни один, может, американский президент. США, по его мнению, великая страна:
— 300 с лишним миллионов человек, крупнейшая экономика мира. По сути, единственная пока универсальная резервная валюта — доллар. Огромные преимущества. На оборону США тратят 700 миллиардов долларов.
Мы — 46, а Америка — 700 миллиардов! Это больше, чем совокупные расходы на оборону всех стран мира, вместе взятых! Конечно, это великая страна. Мы так к этому и относимся!
Я все думал, когда он скажет свое «но»: иначе чего было бы и начинать? Однако это «но» так толком и не прозвучало. Владимир Путин дал понять только, что такая великая страна не должна же заниматься таким мелочным делом, как санкции, которые вредят ей больше, чем тем, кого она санкционирует:
— Отказаться от этой политики и искать точки соприкосновения! Мы к этому готовы, хотим этого, я об этом много раз говорил. Надеюсь, если удастся переговорить с президентом Соединенных Штатов в Аргентине (на первый взгляд, такой уверенности нет, но на самом деле, если Владимир Путин про нее вообще хоть что-то в таком контексте сказал, значит, договоренность о такой встрече уже существует, и видимо, окончательная, с учетом событий в Черном море.— А. К.)… Насколько я представляю, чувствую, он и сам мне об этом говорил, мы в Париже вместе обедали, сидели друг напротив друга, в течение часа примерно разговаривали друг с другом и с другими коллегами, которые рядом сидели…
Интересным оказался ответ на вопрос о взаимодействии с ОПЕК в деле снижения добычи нефти:
— И конечно, здесь основной вопрос в том,— сказал российскому президенту арабский бизнесмен,— что многие люди полагают, что это играет на руку производителям сланцевой нефти. Хотел бы знать вашу точку зрения.
— По поводу сланцевой нефти,— кивнул Владимир Путин.— У нас не было, нет и, надеюсь, дальше никогда не будет, во всяком случае, у России не будет цели подорвать чей-то бизнес, в том числе и тех, кто занимается сланцевой нефтью. Но нужно было сбалансировать рынок и приподнять цену до того уровня, когда сама отрасль станет жизнеспособной и когда в нее вернутся инвестиции.
То есть он полагает, что когда есть необходимость, Россия и ОПЕК теперь без особых сложностей в состоянии регулировать цену на нефть и делают это. Проблема только в том, что иногда вдруг все в мире перестают понимать, отчего растут или падают цены на нефть, и никто не в силах даже самому себе признаться в этом.
В зале в этот день было, видимо, много международных нефтяников. Так, выступил индиец Луви Роян, сооснователь группы СА. Он хвалил «Роснефть» за то, что она инвестирует в Индию (хотя форум, справедливости ради, назывался «Россия зовет!», а не «Индия зовет»), и спрашивал, что надо сделать, чтобы российский ВВП рос так же, как в Индии. (Уж не намекал ли он на то, что «Роснефть» должна вкладывать в Россию так же энергично, как в Индию?) Ему подробно рассказали.
После этого началось то, из-за чего Владимиру Путину точно стоило приходить на этот форум. То есть Уолт Генри из Бостона поблагодарил Владимира Путина за то, что тот сегодня с участниками форума, и спросил (в продолжение этой мысли), «как будет выглядеть Россия на следующий день после того, как господин Путин покинет политическую сцену в России?»
Шум в зале дал российскому президенту возможность подумать над ответом, так что когда шум стих, Владимир Путин был готов:
— А я пока никуда не собираюсь!
Теперь Уолту Генри его сторонники будут недобро припоминать этот вопрос в том смысле, что не звал бы черт лихо, так оно бы и не пришло. А теперь все лишний раз услышали, что никуда и не собирается. Но хотя бы «пока»…
Наконец своей очереди дождался и господин Грапенгиссер:
— Хотел бы спросить вас об отношениях с Украиной, прежде всего о происшествии в Керчи. Хотел бы узнать, почему эти корабли захвачены российской стороной. Кроме того, на Украине в следующем году состоятся выборы. Хотел бы узнать, будут ли с российской стороны какие-нибудь информационно-пропагандистские кампании?..
Неудивительно, что любопытство господина Грапенгиссера простиралось в том числе и до последнего вопроса. Он, наверное, был из тех инвесторов, кто к исходу часа вместе с Владимиром Путиным в одном зале полностью убедился в том, что российский президент сейчас откровенен с этими людьми, как ни с какими другими нигде и никогда, и можно спрашивать уже даже и о самом интимном в уверенности получить исчерпывающий ответ по существу.
А может быть, хотел просто выкрикнуть правду.
Так или иначе, теперь Владимир Путин получил шанс превратить прямую трансляцию форума в место виртуального паломничества журналистов всего мира. И так и вышло.
— Что касается инцидента в Черном море,— по-моему, с удовлетворением кивнул Владимир Путин. — Это провокация, безусловно, которая организована действующей властью, думаю, что и действующим президентом, в преддверии президентских выборов на Украине в марте следующего года.
И он начал не спеша объяснять:
— Рейтинг действующего президента, по-моему, находится где-то на пятой строчке, у него есть шансы не войти даже во второй тур, и поэтому нужно что-то делать, чтобы ситуацию обострить и создать непреодолимые препятствия для его конкурентов, прежде всего из оппозиции. Почему я так думаю и почему уверен даже, что это именно так? Смотрите. Произошел инцидент — сейчас я об этом скажу отдельно — в Черном море. Но это же пограничный инцидент, не более того! А что было в 2014 году, когда Крым решил присоединиться к России? Это же совсем другая история — масштабная!.. (Впрочем, тогда ведь Петр Порошенко не был еще президентом Украины.— А. К.) Или тяжелое событие гражданской войны на юго-востоке Украины — в Донбассе, Луганской области — с применением со стороны правительственных войск танков, тяжелой артиллерии, даже авиации. Война, по сути, а никакого военного положения не вводилось!
Было очевидно, к чему клонит российский президент, настолько как-то даже празднично готовый к вопросу, что у меня лично появилась и третья версия происхождения этого вопроса, впрочем, по уровню кухонного конспирологизма больше подходящая все же для Telegram-канала «Незыгарь».
— А сейчас небольшой инцидент в Черном море,— продолжил Владимир Путин,— и ввели военное положение в стране. Явно это делается в преддверии президентских выборов. Абсолютно очевидный факт!
Конспирологизм Владимира Путина, впрочем, тоже был не уровня Екатерининского зала Кремля.
— Теперь по поводу самого этого инцидента, или, точнее, провокации. А это точно провокация! — еще раз зафиксировал Владимир Путин уже, можно сказать, общее место, возникшее, строго говоря, на пустом именно благодаря его собственным, уже трехминутным усилиям.— Смотрите, ведь в сентябре этого года примерно такой же караван военных кораблей Украины прошел по Керченскому заливу, под Керченским мостом, в Азовское море.
Они полностью исполнили договоренности и требования, сообщили о том, в каком составе идут, кто идет, куда идет… Мы им предоставили лоцмана и спокойно провели их в пункт назначения в Азовское море!
— И какая благодарность? Что произошло сейчас? Не отвечали вообще на запросы нашей пограничной службы! Вошли в наши территориальные воды. Обращаю ваше внимание, что вошли в наши территориальные воды, которые таковыми являлись даже до присоединения Крыма к Российской Федерации! То есть в том месте, где эти территориальные воды были всегда именно как российские территориальные воды. Не отвечая на запросы наших пограничников, начали двигаться прямо к этому мосту! На предложения встать на стоянку не реагировали! На предложения взять лоцмана — даже после нарушения нашей государственной границы им все равно предложили взять лоцмана — молчание, вообще никак не отвечают!
Вот лоцман — этот подарок в такой ситуации казался каким-то просто неслыханным аттракционом щедрости и великодушия, причем лично верховного главнокомандующего. Но с той стороны не оказалось человека, способного оценить это все.
— А как должны действовать пограничники? — пожал плечами Владимир Путин.— Военные суда вторглись в территориальные воды Российской Федерации и не отвечают. Непонятно, что они собираются делать. Как они (российские моряки, чей ежегодный праздник 29 июля в 2019 году будет отличаться от тех, что были у них прежде: просто потому, что есть теперь наконец что праздновать.— А. К.) должны действовать? Если бы они действовали иначе, их всех нужно было бы отдать под суд! Они выполнили свой воинский долг, приказ, собственно, они выполняли свои законные функции по защите территориальной целостности Российской Федерации.
Можно было уже и остановиться. Сказано было много, но как выяснилось, не все:
— Думаю, что и в вашей стране действовали бы точно так же, это абсолютно очевидная вещь! — поделился с иностранным бизнесменом Владимир Путин.— Более того, оказалось, что среди членов экипажа были два сотрудника Службы безопасности Украины, которые фактически и руководили этой спецоперацией. И они признали, что они сотрудники Службы безопасности Украины! Явные признаки заготовленной заранее провокации, рассчитанной именно на то, чтобы воспользоваться этим как предлогом, для того чтобы ввести военное положение в стране!
И Владимир Путин перешел к политической оценке происшедшего:
— Собственно, я уже ко многому привык, но сегодняшние киевские власти, они с успехом продают антироссийские настроения, у них другого ничего уже не осталось, нечего продавать. Такое впечатление, что чего они не сделают, им все сходит с рук. Если они потребуют сегодня младенцев на завтрак, им, наверное, подадут и младенцев. А что же, скажут, они хотят кушать, с этим ничего не поделаешь…
Нет, с его стороны это все-таки была гастрономическая оценка в его мишленовских звездах.
— Как бы там ни было, кто бы сегодня у власти в Киеве ни находился, русский и украинский народы всегда были и навсегда останутся братскими, очень близкими народами. Эта политическая пена сойдет, схлынет!
Тут раздались аплодисменты. Инвесторов наконец, видимо, проняло: в конце концов, они по определению за политическую стабильность, а сходящая политическая пена ее ведь по идее и предвещает.
— И украинский народ когда-нибудь даст оценку сегодняшнему руководству, так же как грузинский народ дал оценку деятельности Саакашвили! — закончил Владимир Путин.
Вряд ли он сейчас думал о том, что именно в этот момент яростный сторонник господина Саакашвили борется за президентский пост во втором туре выборов в Грузии.
Господин Путин сказал, что не хотелось бы заканчивать его участие в форуме на такой теме, и ему предложили другую: пенсионные накопления. Владимир Путин, по-моему, с удовольствием заверил:
— Пенсии будут расти. Точно, это вопрос решенный.
Да, обо всех остальных этого сказать нельзя.