«Закон „Об оружии“ нужно совершенствовать»

— Андрей Константинович, вы имее­те большой опыт работы в силовых структурах. Совсем недавно в Сочи­ были задержаны заместитель мэра Иван Бомбергер и директор «Водоканала» Сергей Винарский. В следственном комитете говорят, что задержания связаны с незаконной выдачей разрешений на строительство и подключением к сетям многоквартирного дома. Самострои в Сочи — давняя проблема. Почему следствие активизировалось именно в этом году?

— Начну с того, что в предыдущие годы Сочи находился в режиме подготовки к Олимпиаде и по этой причине­ несколько выпадал из поля внимания правоохранительных органов. Тогда главной задачей было подготовить город к спортивному событию и провести его на высоком уровне. Затем была поставлена новая задача: сделать так, чтобы и после Зимних игр построенные объекты были востребованы. Кстати, во многих странах после проведения олимпиад инфраструктура становится ненужной и буквально загнивает. Но наша страна показала, что может быть и по-другому, и это радует. Что же касается расследования фактов коррупции, то, думаю, расследование любых нарушений, связанных со строительством олимпийских объектов, прос­то откладывалось. Это первое. А второе — нарушения, связанные с самостроями, допускались в течение многих лет. И не только в Сочи — это уже вошло в систему по всему Краснодарскому краю. Сначала возводится самострой, потом через судебные органы он узаконивается. И именно из-за систематических нарушений в строительной сфере в крае появилось такое большое количество обманутых дольщиков.

Когда пришел новый губернатор Вениамин Кондратьев, он и его команда начали вскрывать все эти проблемы. И это уже побудило правоохранительные органы очень серьезно подойти к подобным делам, более глубоко в них погрузиться. При этом отмечу, что расследования такого рода преступлений, которые совершаются «под ковром», требуют времени. Это время — три-четыре года — как раз и прошло. И теперь мы видим, как на чиновников, занимающих довольно высокие посты, заводят уголовные дела. Совершенно очевидно, что это сигнал всем: и чиновникам, и застройщикам. О том, что такие незаконные действия теперь не пройдут. Поэтому это заслуга как губернатора Краснодарского края, так и правоохранительных органов. На мой взгляд, очень правильную позицию занял новый прокурор региона Сергей Табельский. Многих теперь волнует вопрос: а что же мэр Сочи? Не хотелось бы комментировать его позицию, но я думаю, что он точно так же обеспокоен ситуацией со своими заместителями, как и все остальные.

— На прошлой неделе снова затопило Большой Сочи и Туапсе — на этот раз есть погибшие. По вашему мнению, можно ли было как-то сгладить последствия наводнения? И что сейчас можно сделать, чтобы в будущем такого не повторялось?

— От стихийных бедствий мы никуда не уйдем. И как бы мы к ним ни готовились, обойтись без последствий, увы, не удается. Во-первых, конечно же, к этому всегда должны быть готовы все соответствующие службы края. И, мне кажется, после трагедии в Крымске были сделаны серьезные выводы: в этот раз помощь населению и спасение людей были организованы на хорошем уровне. Еще одна проблема, характерная именно для Краснодарского края,— близость Кавказского хребта с его реками и узкими ущельями. Это и создает постоянную угрозу подтоплений. Но сейчас федеральное законодательство устроено так, что все эти водоемы находятся в ведении федерации и регионам и муниципалитетам просто не выделяются средства на расчистку русел. Изменить эту ситуацию — одна из задач Государственной Думы. Кроме того, стоит рассмотреть идею о создании какой-то системы страхования имущества людей, проживающих в подтопляемых районах, или сформировать резервный фонд в бюджете края для таких ситуаций.

— Вы входите в комитет Госдумы по безопасности. Трагедия в Керчи, где студент техникума расстрелял подростков и преподавателей,— новый вызов безопасности наших социальных учреж­дений. Как вы считаете, какие ошибки были допущены в Крыму и какие выводы из этого нужно сделать?

— Безусловно, это ужасная трагедия. Но я бы обратил внимание на то, что у нас в стране подобные случаи не являются системными. В США, например, в год таких трагедий происходит по ­несколько в год — у нас же это что-то из ряда вон выходящее. Я бы сказал так: в целом система предот­вращения таких случаев у нас в стране­ работает. Но есть комплекс проблем, и какой-то­ одной «пилюлей» их не решить. Сама главная ошибка, допущенная в Керчи,— это некачественная работа право­охранительных органов, а именно сис­темы участковых. К сожалению, когда Госдума в свое время принимала закон «О полиции» и в стране проводилась так называемая реформа МВД, это привело к тому, что участковым «добавили» территорий и они иногда не справляются с таким объемом работы. Кроме того, по сути дела была упразднена служба по работе с несовершеннолетними: раньше были специальные инспектора, которые работали с детьми, собирали информацию с мест, общались с родителями и т. д. И третье: в Керчи вся эта профилактическая работа не была должным образом налажена просто потому, что с момента присоединения Крыма к России прошло не так много времени. Если бы система работала, уверен, это можно было бы предотвратить. Правоохранительным органам еще предстоит оценить, как была налажена система ­безопасности в керченском техникуме, но вероятнее всего — никак. Там наверняка не было кнопки тревожной сигнализации, не было никакого договора с частной охранной компанией. И фактически этого нет и во многих других школах страны. Даже если взять в качестве образца Москву, где безопаснос­ти социальных учреждений уделяется очень большое внимание,— и там тоже есть свои проблемы.

Мне кажется, сейчас необходимо создать на уровне Министерства просвещения РФ совместно с МВД и Росгвардией какие-то стандарты, которые в реальности обеспечат необходимый уровень безопасности и будут профилактировать агрессивные действия. Ведь любой преступник сперва все взвешивает и оценивает — удастся ли ему беспрепятственно совершить злодеяние и уйти безнаказанным. С этой точки зрения и нужно исходить, это существенно снизит риски.

И, наконец, о законе «Об оружии». Я считаю, что в целом он у нас достаточно работоспособный. Но существует проблема, которую теперь, думаю, удастся решить. К сожалению, сейчас у Росгвардии нет возможности перепроверять выданные разрешения на ношение оружия. Нет единой элект­ронной системы, где можно было посмотреть, законно ли была получена та или иная медицинская справка. Сегодня этот порядок непрозрачен. И мы будем вносить законодательные инициативы, чтобы это изменить.

— Об образовании и воспитании молодежи. Недавно вы выступили в защиту известного учебника математики Людмилы Петерсон, который обвинили в «непатриотичности», потому что там чаще упоминаются европейские сказки, а не русские. Где эта грань между желанием привить новому поколению правильные ценности и здравым смыслом?

— Моя позиция на этот счет очень проста. Есть федеральный перечень учебников, из которого учителя выбирают те, которые им кажутся более подходящими. При этом, разумеется, важно соблюсти некую последовательность, чтобы с первого по одиннадцатый класс ученики могли комфортно воспринять знания. Основная проб­лема заключается в том, что в системе принятия того или иного учебника сейчас много непонятного. Отсутствуют четкие стандарты отбора экспертов, которые участвуют в экспертизах учебного материала. Стандарты прописаны недостаточно ясно. Чтобы это исправить, можно создать официальный сайт, где любой желающий сможет посмотреть, почему тот или иной учебник включили в перечень или исключили оттуда. Тогда все станет понятно. Что же касается непатриотичности и «гонений» на учебники Людмилы Петерсон, то, на мой взгляд, это совершенно излишнее рвение. Патриотизм заключается вовсе не в том, чтобы «вычищать» отовсюду все западное: так мы с вами слишком далеко зайдем.