Утром 22 октября в мою электронную почту упало письмо с обнадеживающим заголовком «Аккредитация». Однако едва я его открыл, как меня постигло разочарование. «Добрый день! К сожалению, вам отказано в аккредитации в ДНР»,— единственное, что говорилось в нем.
Корреспондент “Ъ” Кирилл Кривошеев
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
В самопровозглашенную Донецкую народную республику я собирался ехать для освещения выборов главы и депутатов Народного совета, которые пройдут 11 ноября. Решение об отказе в аккредитации министерство информации ДНР приняло оперативно: я отправил запрос после обеда в пятницу, а уже утром понедельника получил удручающий ответ. «Что вас удивляет? У нас срок рассмотрения заявки составляет два дня»,— сказала мне по телефону сотрудница министерства Анжелика Шкрибитько. Она же разъяснила, что запросы на аккредитацию журналистов рассматривают в МИД и МГБ (министерстве государственной безопасности) республики. Если хотя бы одно из министерств не одобряет кандидатуру — журналиста не аккредитуют. Моя собеседница дала понять, что у МИД ДНР никаких возражений против моей кандидатуры не было.
И вот еще важная деталь, которая придает этой истории особое звучание. Ехать в Донецк я планировал не через Ростов, как делает большинство российских журналистов, а через Киев, с получением соответствующих разрешений у украинских военных и СБУ. Причина проста: с точки зрения международного права Донецкая область — это территория Украины. Кроме того, в Киеве мне тоже приходится бывать — как по работе, так и по личным делам. И лишать себя такой возможности, нарушая украинские законы, я не хотел.
Поэтому не менее важно рассказать про другое письмо — его я получил в четверг. Оно было на украинском и отправлено из пресс-центра Операции объединенных сил Украины (такая формулировка недавно была введена вместо привычной «АТО»). «Приветствуем! Проект пресс-карты для Кривошеева К. готов. Распечатать ее можно в Киеве и Краматорске. Сообщите, где вы хотите распечатать карту»,— говорилось в нем. В Минобороны Украины, куда я отправлял документы, со мной были предельно вежливы, и, хотя изначально «ничего не обещали», дали (положительный) ответ ровно в оговоренный срок — через месяц. Общались мы, если что, по-украински — возможно, в этом секрет успеха. Этот нехитрый прием мне уже неоднократно помогал.
Пока я не отказался от идеи поехать на выборы в ДНР, и в согласовании поездки с украинской стороной мне предстоит еще один этап: получение разрешения на пересечение линии разграничения от СБУ.
Одна проблема — если мне так и не дадут аккредитацию в ДНР, то со стороны Ростова у меня еще был бы шанс въехать как частное лицо, а со стороны Украины – вряд ли. При этом в документах, отправленных мной в Донецк, точка въезда не указывалась. А значит, «крамола» была не в том, что я собирался въехать через Украину, а скорее всего, в текстах, которые я писал.
Я не первый российский журналист, получивший аккредитацию от украинских военных и не получивший от ДНР. Хотя мне повезло больше других. Например, журналиста «Новой газеты» Павла Каныгина в июне 2015 года все же пустили в Донецк со стороны Украины. А прямо на встрече с сотрудницей министерства информации в кафе (заявки на аккредитацию по почте тогда не принимали) его задержали и силой выдворили в Ростовскую область. Журналистам телеканала «Дождь» Сергею Ерженкову и Василию Полонскому в ноябре 2016 года тоже разрешили въехать в ДНР и даже получить аккредитацию. Более того — пресс-секретарь бывшего главы Александра Захарченко Алена Алексеева обещала им «оказать содействие в подготовке материала» Но через сутки задержали и тоже выслали. В МГБ внезапно выяснили, что Полонский указал в анкете ложные сведения — ошибся на одну цифру в номере телефона. Другому журналисту «Дождя» — Тимуру Олевскому просто отказали в аккредитации, как и мне. Правда, обойти ограничения ему помогли удача и личные договоренности, решающие в Донецке почти все.
Можно сколько угодно говорить об «особых условиях военного времени», иногда требующих прямой цензуры, но если ДНР декларирует себя как государство, то ее власти должны понимать: нельзя запрещать въезд на основании одной лишь антипатии к тому или иному лицу. Ведь Украина тоже вовлечена в эту войну, однако по-прежнему дает аккредитацию журналистам с паспортами «страны-агрессора». Не всем, но ограничения со стороны государства хотя бы четко разъяснены.
Впрочем, учитывая, что заявки на аккредитацию в ДНР рассматриваются так оперативно, я планирую попробовать еще раз. Все-таки пропустить столь важное мероприятие в жизни непризнанной республики как выборы ее руководителя, было бы неправильно.