"Для нас, молодых советских астрономов, это было потрясающее чувство — знать, что ты работаешь на самом большом в мире телескопе,— задумчиво произносит вице-президент РАН Юрий Балега, подходя к футуристическому белому зданию, похожему на посольство инопланетян.— Нам всем было лет по двадцать, мы только окончили университет. Приехали сюда, в Карачаево-Черкесию, со всей страны — от Сибири до Одессы. Мы хотели увидеть самые далекие галактики, которые появились в момент рождения нашей Вселенной". Он замолкает и долго смотрит на раскрывающийся купол обсерватории. "В конце концов, нам это удалось",— гордо говорит он.
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Специальная астрофизическая обсерватория РАН была открыта в 1966 году в Карачаево-Черкесии. В те годы считалось, что невозможно создать зеркало диаметром больше пяти метров, но советские ученые замахнулись сразу на шесть.
"Звезда почти всегда видна нам как обычная точка — только самые близкие и гигантские видны как кружочки,— объясняет Балега.— От звезды к нам идет плоский световой фронт, эти лучи отражаются от поверхности зеркала, которое собирает их в фокус. Чем больше площадь зеркала, тем ярче для нас звезда". Шестиметровое зеркало, говорит он, примерно в миллион раз больше, чем площадь человеческого зрачка, поэтому астрономы надеялись увидеть новые звезды и галактики.
Зеркала делали на Лыткаринском заводе оптического стекла — первое, весом 42 тонны, оказалось не слишком удачным, но обсерватория все же проработала с ним четыре года. "Я помню, какие были споры в 1974 году. Но первый директор обсерватории Иван Копылов принял решение ставить зеркало, даже такое несовершенное. Он хотел, чтобы коллектив перестал спорить и начал работать,— говорит Балега.— И время показало, что это было правильное решение. Мы начали учиться работать на телескопе, кое-кто защитил диссертацию. И когда к нам в 79-м пришло новое зеркало, мы уже все умели".
На вопрос, какое главное открытие было сделано на телескопе, Юрий Балега отвечает терпеливо: "Люди предполагают, что астрономы целыми днями спят, а ночами ищут звездочки. Но в нашу эпоху научные открытия происходят в результате колоссального накопления новых данных. В обсерватории работает большая семья астрономов со всего мира, большинство удаленно, с помощью компьютеров. Полученные данные обрабатываются десятилетиями, и тогда появляются открытия. Так мы постепенно нашли сотни магнитных звезд, оценили массу темной материи, узнали о последних стадиях эволюции звезд".
Второе зеркало проработало до 2018 года, постепенно истончаясь. Ученым приходилось регулярно смывать с него старый слой алюминия и наносить новый. Стало понятно, что зеркало надо менять, говорит действующий директор обсерватории Валерий Власюк. Тогда вспомнили о первом зеркале, которое все эти годы хранилось в специальном саркофаге. Его отвезли обратно в Лыткарино для переполировки и устранения "родовых" недостатков. "В наше время зеркала полировал дядя Саша — ему за 70 лет уже было,— говорит Балега.— Его привязывали к стулу, подвешивали над зеркалом, и он там вручную, алмазным порошком, доводил поверхность до кондиции". "Казалось бы, за полвека технологии изменились. Тем не менее у нас к работе завода большие вопросы. У зеркала, которое мы получили, не идеальная поверхность,— говорит Власюк.— Сейчас мы наносим на него алюминий, чтобы проверить в рабочих условиях. Когда увидим звезду во всем блеске — тогда поймем, насколько серьезны проблемы. Завод готов работать и дальше над этим зеркалом, так что варианты могут быть разные".
Второе подразделение обсерватории — гигантский радиотелескоп РАТАН-600, огромное "ухо", которое 24 часа в сутки слушает Вселенную. Он находится рядом и выглядит как поросший травой стадион, огражденный металлическими щитами. "Это антенны, на которые падает электромагнитное излучение. Его схлопывают в единую точку фокуса, откуда его забирают наши приемники",— объясняет заместитель директора Юлия Сотникова. Сигналы такие слабые, что на территорию РАТАНа запрещено заходить с включенным мобильником — излучение от него перебивает связь с далекими звездами.
"Вы ведь даже не понимаете, что наша цивилизация уже не выживет без радиоастрономии,— говорит ведущий научный сотрудник Олег Верходанов.— Взять хотя бы навигацию. Ваши телефоны определяют координаты по спутникам, а те нуждаются в космических ориентирах. Их роль выполняют квазары, сверхмассивные черные дыры. А кто их обнаруживает? Астрофизики, в том числе и на нашем РАТАН-600". Олег Верходанов — большой патриот своей науки и готов часам объяснять ее важность: "Вся энергетика будущего будет основана на гравитационных полях — и она напрямую связана с той физикой, которую мы исследуем сейчас. Именно астрономия в будущем спасет человечество". Но пока что спасать надо саму астрономию, во всяком случае российскую.
"Сейчас для работы одного астронома нам нужна помощь десятка высококвалифицированных специалистов,— говорит вице-президент РАН.— Нам нужны инженеры, механики, программисты высокого класса, эксперты по передаче и обработке информации. А их в стране практически не готовят". Наука в России финансируется по остаточному принципу, вздыхает Юрий Балега: "В нашей стране большие зеркала не строились 50 лет. Как можно требовать, чтобы у нас была передовая наука, если полвека ничего не делалось". Он рассказывает о международном научном проекте — совместном строительстве в Чили телескопа с составным зеркалом диаметром 39 метров. "Мы могли бы поучаствовать, нам предлагали. Но чиновники ответили, что на это у страны денег нет".
А остальной мир не будет стоять на месте, он уйдет далеко вперед.