Я помню точно, когда это началось. Тогда в нашей семье появился автомобиль "Москвич" 2140, а в нем - радиоприемник "Урал-Авто-2".
До этого у нас был "Запорожец" без музыки. Вместо музыки в "ушастом" ЗАЗ-968 был свист ветра, скрип рулевого механизма и педалей, а также непередаваемый хлопающий звук мотора с воздушным охлаждением. И для радости этого было достаточно.
А тут новый "Урал" с круглыми кнопками и светящейся в темноте шкалой. Новый уровень комфорта, как сказали бы теперь, но не тут-то было. Отличный приемник с УКВ-диапазоном, даже в те годы звучавший вполне прилично, дал мне понять, насколько шумный наш автомобиль. Звуки музыки тонули в скрипах, шорохах, стуках и металлическом лязганье. Даже звук мотора, такой приятный и желанный до той поры, стал шумом. И стал раздражать.
"Ну гремит немножко, ну и что? Делай музыку погромче, смотри, какая магнитола - "Пионер"!"" - под грохот самодельных колонок убеждал меня Алик купить его модную "восьмерку": цвет "мокрый асфальт", "высокая" передняя панель, "длинное" крыло. Но я купил тогда простую белую "семерку" у Жоры. Салон его машины гремел меньше, хотя мне и пришлось весь его потом протянуть и проклеить поролоном.
А дальше - больше. Через несколько лет я, вооруженный клеевым пистолетом, уже колдовал над обшивкой "второго" "Гольфа", сидел на "авторушном" форуме, посвященном шумоизоляции, и со знанием предмета оперировал названиями шумоизоляционных материалов: сплен, вибропласт, витопласт... До совершенства было по-прежнему далеко, хотя сверчки, жучки, скрипелки, шуршалки и прочая автомобильная шумовая нечисть уже почти не мешали мне наслаждаться звучанием "Клариона" с восемью динамиками в салоне и двумя усилителями в багажнике. В то время я на слух легко диагностировал автомобильные недуги, от гудящего подшипника ступицы до ослабленного натяжителя цепи, - и редко ошибался.
После нескольких старых "Мерседесов" и БМВ, усовершенствованных и переделанных мной, чтобы лучше звучали, наступил черед новых автомобилей. Руки порой чесались оторвать дребезжащую обивку или выкинуть к чертям негодные динамики, но не хотелось лишаться гарантии, и я терпел, ограничиваясь применением жидкости WD-40 или двустороннего скотча в особо острых случаях.
Усталость от посторонних звуков накапливалась, раздражительность росла. Работа автообозревателя сделала меня заложником чужих скрипучих и позвякивающих автомобилей, с которыми я не мог ничего поделать. И в определенный момент я понял, что раздражающие шумы меня победили. Помню, я ехал по Лондону с водителем на одном из самых дорогих автомобилей в мире. И он поскрипывал. Я сначала не поверил, попросил шофера выключить музыку, прислушался. Нет, не послышалось, собранный вручную английскими высокооплачиваемыми мастерами-занудами дорогущий лимузин скрипел, как дорогой бумажник.
Я отчетливо различал шумы: вот слух достигает отстраненное мурлыканье многолитрового двигателя, вот слышен шорох рук в белых перчатках, вращающих руль, где-то далеко тихо-тихо позвякивает пряжка моего саквояжа, оставленного в багажнике. А вот скрипит кожаная обивка где-то в районе левой задней двери! Жизнь продемонстрировала, что даже в царстве абсолютной роскоши нет совершенной звуковой картины.
И я сдался. И вдруг перестал слышать шум, а стал снова слышать звуки. И многое из того, что прежде раздражало, вновь стало радовать.
Я больше не закупориваюсь в автомобиле, оклеенном изнутри синтетическим войлоком и вспененными полимерами, не включаю громко тщательно настроенную музыку. Как в далеком детстве, я открываю окна и слушаю, как гудит двигатель и ворчит выхлоп, как шуршит резина и поет ветер в наружных зеркалах и в рейлингах на крыше. Более того, порой я чувствую, что мне не хватает звуков.
Возможно, для полного счастья надо купить старый "Запорожец", главное, чтобы он был без приемника.
Собранный вручную английскими высокооплачиваемыми мастерами-занудами дорогущий лимузин скрипел.