В «Амедиатеке» 21 октября появится художественный фильм HBO «Мой ужин с Эрве» о французском актере, сумевшем, несмотря на свой рост, достичь в 1970-х годах настоящих высот в Голливуде. Главные роли в биографическом проекте исполнили Питер Динклэйдж и Джейми Дорнан. Специально для «Коммерсантъ Стиль» они рассуждают о том, как не стать жертвой успеха.
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: Архив пресс-службы
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Фото: HBO / «Амедиатека»
Эрве Вильшез, главный герой этого байопика, долгое время считался самым известным карликом в мире. Французский актер, прежде чем стать знаменитым, рисовал в Париже сюрреалистические картины, учил английский по телепрограммам, сыграл в режиссерском дебюте Оливера Стоуна и эротической драме Залмана Кинга «Слияние двух лун». Настоящую славу ему принесла роль Ника Нака в фильме бондианы «Человек с золотым пистолетом» (1974 год).
Тогда было довольно мало возможностей, чтобы маленький человек стал знаменитым в Голливуде, но у Эрве получилось. Кроме того, он был известен своим вспыльчивым нравом и бурными романами с женщинами (которых было много).
Сценаристом и режиссером картины выступил бывший журналист Саша Джервази («Хичкок» с Энтони Хопкинсом и Хелен Миррен в главных ролях). За основу сюжета он взял свои беседы с Эрве в Лос-Анджелесе незадолго до того, как актер совершил самоубийство, окончательно измучившись от клинической депрессии в сентябре 1993 года. Вместо себя Джервази в сценарий поместил вымышленного персонажа Дэнни Тейта (мистер Грей из «50 оттенков серого», Джейми Дорнан). Главную роль в «Моем ужине с Эрве» играет Питер Динклэйдж, в чем-то похожий на Эрве. В качестве Тириона Ланнистера в «Игре престолов» он стал самым узнаваемым актером в самом популярном сериале в мире, успев еще и выиграть три награды «Эмми». «Быть знаменитым — как быть пьяным, только мир вокруг тебя тоже пьян»,— резюмирует в картине свое видение славы Эрве Вильшез. Закончилось это испытание известностью для актера трагедией. Специально для «Коммерсантъ Стиль» Питер Динклэйдж и Джейми Дорнан рассуждают о том, как не стать жертвой оглушительного успеха.
— Питер, я правильно понимаю, что это ваш многолетний проект с Сашей Джервази (режиссер картины)?
ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Съемки заняли годы, особенно сцены с моим участием. Джейми понадобилось минут пять, а мне — 14 лет.
ДЖЕЙМИ ДОРНАН: 14 лет, правда?
Кадр из художественного фильма «Мой ужин с Эрве», 2018
Фото: HBO / «Амедиатека»
П. Д.: Ровно столько прошло с момента нашей первой встречи с Сашей. Он тогда пришел на постановку «Ричард III» в нью-йоркском театре Public, где я играл. Мы пошли поужинать — сколько у нас еще впереди было этих ужинов, сотни, и он дал мне почитать короткий сценарий, который написал. «Мой ужин с Эрве» — название не изменилось. Страниц 30, в основном сюжет разворачивался вокруг того самого интервью с Эрве и некоторых воспоминаний героя.
Идея тогда показалась мне прекрасной. Я сам не очень много знал об Эрве. Знал, кем он был, какие-то общеизвестные факты: он играл Тату и произносил знаменитую реплику «de plane, de plane» («самольот») в сериале «Остров фантазий». Когда я больше о нем узнал, то понял, насколько он потрясающий,— думаю, потому что мы похожи: оба одинакового формата. Мне стало любопытно, что он был за человек, как жил: и в интервью Саше, и в этом коротком сценарии раскрывалось, насколько интересной личностью был Эрве.
— Тогда вы и присоединились к проекту?
П. Д.: В общем-то — да.
Д. Д.: Удалось за эти 14 лет воплотить все задуманное?
П. Д.: Отчасти. Как и со многими другими проектами, финансирование найти непросто. Саше задавали одни и те же вопросы: почему именно этот фильм? Почему именно этот парень? Эрве же не Уинстон Черчилль. Это очень специфическая история. Не жанровая. Сегодня не про больших знаменитостей обычно снимают документальные фильмы. И я бы скорее ожидал увидеть документальный фильм на эту тему.
Д. Д.: Но спрос на такие истории огромный.
П. Д.: О да, обожаю документальные фильмы о людях, о которых до этого не слышал. Но Саша был знаком с Эрве, провел с ним несколько вечеров. В фильме все события происходят в один вечер, но в реальности Саша три вечера проговорил с Эрве. Саша режиссер и сценарист фильма, и было действительно здорово поработать с тем, у кого был личный опыт общения с моим героем. И я думаю, честно говоря, и Саша, вероятно, скажет вам то же самое, наверное, съемки заняли столько времени, потому что это была очень личная история для Саши. Невероятно тяжело выпустить что-то настолько близкое в этот мир. И люди, которые знали и любили Эрве, среди нас, и хочется выразить им свое уважение и отдать дань его памяти, но в конечном итоге я, как актер, рассказал эту историю по-своему. Ведь Эрве мне никогда не стать, а иначе получится дешевая имитация.
— Какие именно черты его характера и личные особенности вам нужно было узнать и перенять для роли?
П. Д.: Наверное, самым известным был его фирменный голос — его знали даже больше чем самого Эрве, поэтому научиться его имитировать было первоочередной задачей. И если бы я не смог — не думаю, что должен был играть эту роль. Это его отличительная черта. И, конечно, то, как он выглядел — правдоподобие далось нам нелегко, но в какой-то момент мы решили, что лучше меньше, да лучше.
Над гримом Джейми пришлось потрудиться, чтобы он был похож на Сашу. ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОТРУДИТЬСЯ.
— В фильме достаточно отсылок, но играть человека, который написал и поставил картину, должно быть, иногда было странно?
Д. Д.: Да, это было очень забавно, и я думаю, что мы намеренно не позволили этому ощущению нас тяготить. Конечно, я играю версию Саши, но я никогда не видел, чтобы в сценарии было написано «Саша Джервази» — это всегда был отдельный персонаж. Еще в самом начале мы решили, что он будет ирландцем, что позволило мне сохранить мой акцент: мы не думали, что в его характере что-то кардинально изменится, стань он англичанином.
Думаю, что еще помогло разделение на реального человека и его персонаж — именно так Саша и хотел, и так герой стал мне ближе, и я, точнее, мы смогли создавать этот образ.
Питер же стремился создать своего (Эрве.— “Ъ-Стиль”), который не будет точной копией Эрве настоящего или просто кем-то имитирующим его стиль и пытающимся быть им. Это, я думаю, важно.
— Откуда, как вам кажется, демоны, разрывающие душу Эрве? В чем корень его проблем? Детская травма или особенное отношение, которое он видел к себе на протяжении большей части его жизни? И как вы думаете, пристрастие к алкоголю и женщинам было побочным эффектом всего этого или, наоборот, усугубило его состояние?
П. Д.: Да, я думаю, что алкоголь выпускает внутренних демонов наружу у многих. Отношения с алкоголем всегда непростые. Он меняет людей. В лучшую или худшую сторону. У кого-то есть проблемы с алкоголем, а у кого-то — нет. Кто-то счастлив, когда выпьет, а кто-то становится злым.
Счастливый и злой. Есть еще такое выражение: «Ирландцы пьют, чтобы быть счастливыми...». Есть отличная ирландская поговорка...
Д. Д.: «... Чтобы со всем справиться».
Кадр из художественного фильма «Мой ужин с Эрве», 2018
Фото: HBO / «Амедиатека»
П. Д.: Да, точно. Очевидно, что для Эрве это не сработало. Я думаю, такой образ жизни просто пустил все под откос. Я не осуждаю его, и я действительно хочу, чтобы в моих словах звучало истинное уважение к Эрве, его семье и близким. Но я думаю, что он погнался за этим воздушным шариком славы, который пролетал мимо, и сошел с какого-то действительно важного пути. И с этим мы пытаемся разобраться в фильме. Он был очень умным, очень творческим. Эрве потрясающе рисовал, и я знаю, что он продолжал заниматься живописью, но слава взяла над ним верх. Известность — крайне неопределенная вещь: она приходит только в результате хорошей работы, а когда просто хочешь прославиться и за этим ничего не стоит, в этот момент все и идет прахом.
— Смотря фильм, я думала, что в нем показана и обратная сторона Голливуда. И это видно по судьбам обоих героев.
П. Д.: Голливуд, как и любой бизнес, хочет делать деньги. И если вы не работаете, чтобы эта система вам платила, или, в свою очередь, не преумножаете ее богатства, вы ей правда не интересны. Но так с любым бизнесом.
— В Голливуде атмосфера, возможно, жестче, чем в других сферах?
Д. Д.: Я бы так не сказал — просто в Голливуде все сконцентрировано в одном месте.
П. Д.: А мне кажется, она становится жестокой, если теряешь контроль над собственной жизнью в рамках этой системы. Я думаю, если вы чувствуете себя в безопасности, ваша личность сохранна и никто не решает за вас, то все не так плохо. Это работает не для всех: многие мои знакомые актеры, которые играют чуть ли не с пеленок,— самые разумные и прекрасные люди из всех, кого я знаю. Но, мне кажется, у большинства (актеров.— “Ъ-Стиль”), особенно когда они еще молоды, есть трудности с самостоятельным контролем ситуации. И вот тут наступает опасный момент. Именно тогда многие из них сходят с пути истинного. Поскольку слава... Ну, вы понимаете.
— Так иллюзорна, правда? А в Лос-Анджелесе при этом все так хаотично и неопределенно.
П. Д.: Этот город может быть таким одиноким. Невероятно.
Д. Д.: Боже, самые тяжелые депрессии накрывали меня именно в Лос-Анджелесе.
П. Д.: Та же история! Вот поэтому я живу в Нью-Йорке. Несмотря на его безумие.
Д. Д.: Я тоже люблю Нью-Йорк.
П. Д.: И я. Когда я там оказался, подумал: о боже, жизнь здесь куда спокойнее.
— И вы уже приехали туда, будучи обладателем премии «Эмми»...
П. Д.: Ну, от Нью-Йорка наград не дождешься.
— Это точно, никаких поощрений ни для кого. Он только подстегивает двигаться быстрее, работать больше.
П. Д.: Да. Человек для этого города не существует. Вот почему я вернулся сюда несколько лет назад — жить неузнанным и незамеченным.
— Джейми, психика вашего героя Дэнни очевидно надломлена. Я недавно посмотрел фильм «Не вместе»: в нем ваш герой тоже сломлен. Вас привлекают подобные типажи?
Д. Д.:
Сломленные люди? Чаще всего это самые интересные персонажи, правда ведь? И я думаю, все мы немного надломлены тем или иным образом: почти все теряли в жизни что-то или кого-то важного.
Кадр из художественного фильма «Мой ужин с Эрве», 2018
Фото: HBO / «Амедиатека»
Я и сам надломлен и поэтому чувствую, что меня влечет к таким людям. Но иногда это просто совпадение, и так выходит, что играешь пару драматических героев за год.
Но, я думаю, в драматических фильмах обязательно должны быть подобные герои, потому что интересно наблюдать за людьми, которые разгребают всякое дерьмо, борются с проблемами, потому что это так или иначе соотносится со всеми нами и нашей жизнью.
— Питер, а какие точки соприкосновения были у вас с Эрве и его опытом в жизни и в Голливуде? Будем надеяться, что сейчас в обществе куда лучше воспринимают людей, не похожих на других — физически или ментально, а на что вы ориентировались?
П. Д.: Не уверен, что что-то серьезно изменилось. Я думаю, что почувствую разницу, когда появится сценарист, готовый создать более сложного персонажа для такого актера, как я. Просто включите телек в рождественские праздники и посмотрите: ничего нового. Все те же дурацкие шоу.
Но я все понимаю и не осуждаю. Людям нужна работа, чтобы платить по счетам. Но такие вещи меня никогда не интересовали. Я лучше буду ходить на бессмысленную офисную работу. Я не думаю, что участие в таких проектах дало бы мне что-то, кроме чувства стыда и замешательства. А этого я точно не хочу.
Я думаю на самом деле, что Эрве был более открыт к подобным вещам, он ведь играл коротышку Ника Нэка и все эти роли, которые подчеркивали его особенность.
Роль Тириона была написана для актера моего роста, но этот персонаж каким-то образом вышел за рамки стереотипов: он непростой, у него есть характер, как у меня или любого другого человека.
Но был момент на съемках, когда парень, играющий Роджера Мура, запихивал меня в чемодан — помните сцену в «Человеке с золотым пистолетом»? И, уже будучи в чемодане, я задался вопросом: а как чувствовал себя Эрве? Даже играя в этой сцене, я чувствовал легкое унижение. Не уверен, что Эрве был в восторге. У него было прекрасное чувство юмора. Как и у меня. Я первый готов посмеяться, но между нами есть разница. Возможно, потому, что я контролирую такие моменты, как и Эрве: когда он носил футболку с надписью «Bionic Midget» («Бионический лилипут»), он словно управлял мнением о себе таким необычным способом. Но в его жизни было место и гневу, и так больно вспоминать, как Эрве ушел из жизни. Но я не могу не думать, что многое из происходившего с ним добавляло ему боли и душевных мук.