премьера кино
На экраны выходит "Адаптация" Спайка Джонза — очередная из нескончаемой серии оскаровских картин. После этого фильма АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ стал с подозрением всматриваться в лица коллег-кинематографистов.
Дело в том, что герои, они же авторы "Адаптации", даже если на вид вполне приличные люди, одержимы тайными и небезопасными маниями. Например, сценарист Чарли Кауфман страдает раздвоением личности и заразил ею актера Николаса Кейджа, который играет реального Кауфмана и его вымышленного брата Дональда. Братья ведут долгие споры — один прилежно сидя за столом с рукописью сценария, а другой валяясь на полу. Если Чарли мечтает написать нечто изысканное и никому не нужное, то Дональд искушает его соблазнами кассового боевика. Чтобы привести сценарий к общему знаменателю, одного из братьев придется затащить в джунгли и там пристукнуть.
А писательница Сюзен Орлеан (чей роман Кауфман должен адаптировать для кино) не против покурить травку и одолжить свое не самое юное тело порносайту: идея тем более смелая, что одалживать его приходится с лицом Мерил Стрип. Но это все ерунда по сравнению с главной экзотической страстью героини к орхидеям. И Сюзен далеко не единственная жертва: в Америке, как сообщает пресс-релиз к фильму, количество орхидейных маньяков обозначается шестизначными числами, а цветочная эпидемия распространяется с куда большей скоростью, чем нетипичная пневмония. Вот почему я поежился, когда недавно на одном приеме пышная дама из московского кинопроката обратила мое внимание на цветущую орхидею и как-то хищно осклабилась.
Орхидея как фетиш ничуть не хуже, чем манхэттенская башня или нефтяная скважина: она столь же притягательна и сексуальна. Но закрутить вокруг нее сюжет фильма не так-то просто. Чтобы сделать удобоваримое современное зрелище про орхидеи, иными словами — кино не о чем, пришлось собрать лучшие творческие силы. К счастью, как и любой кинематограф, голливудский делается семьями, и у каждой есть свой крестный отец. Режиссер Спайк Джонз — зять Фрэнсиса Форда Копполы, а Николас Кейдж — его племянник, так что появление их в титрах одного фильма не удивляет. Да и Мерил Стрип, в сущности, из той же голливудской семьи. Единственный приблудный здесь — Чарли Кауфман, но именно его не хватало, чтобы придать мейнстримовской ленте приятный оттенок маргинальности.
Кауфман, сумевший несколько лет назад разложить на составляющие Джона Малковича (фильм так и назывался — "Быть Джоном Малковичем"), вдохновлялся на этот раз примером Вуди Аллена ("Разбирая Гарри") и братьев Коэнов ("Бартон Финк"). Вслед за ними он деконструировал хорошо знакомый тип еврейского интеллигента: этот ходячий комплекс в засаленной рубашке с рыжей паклей на голове страдает от невозможности разрешить дилемму между творчеством и коммерцией.
"Адаптация" показывает, что дилемма разрешима. И недаром в названиях американских фильмов последних лет все чаще звучат умные слова: "анализируй", "деконструировать", "адаптация". Господа Кауфман и Джонз появились в Голливуде ровно в тот момент, когда стали казаться тухлыми классические цельные характеры и скучными — обычные сюжеты про рядовых типовых американцев, даже если каждый второй из них педофил. Самое время покопаться в угодьях артистической богемы, где еще с времен Вирджинии Вулф и Фриды Кало всегда можно нарыть что-нибудь пикантное. Если Вуди Аллен еще как-то камуфлирует самокопание и каждый раз обзывает свою маску новым именем, его последователь так и шпарит фамилиями знаменитостей в качестве своих персонажей.
Правда, после войны в Ираке в американское кино вновь грозит вернуться образ цельного непорочного героя. Или героини — типа рядовой Линч. По свидетельству Спайка Джонза, его в числе других перспективных кинематографистов мобилизовали и одели в униформу, чтобы было проще разработать несколько возможных сценариев террористических атак. Но из этой затеи ничего путного не получилось. Единственным героем с большой буквы оказался в "Адаптации" беззубый авантюрист-мачо и одержимый охотник за орхидеями Джон Ларош. Закономерно, что не Николас Кейдж или Мерил Стрип, а исполнитель этой роли Крис Купер был награжден "Оскаром". Это единственный персонаж в экзотическом цветнике фильма, который настолько органичен в своем природном бесстыдстве, что его не пришлось адаптировать и начинять придуманными пороками.