фестиваль театр
В Москве прошла пресс-конференция, посвященная участию в V Международном театральном Чеховском фестивале, который пройдет в столице в мае-июне этого года, немецкого театра "Фольксбюне". Его художественный руководитель и режиссер Франк Касторф своим содержательным рассказом буквально загипнотизировал журналистов.
Франк Касторф руководит берлинским "Фольксбюне" больше десяти лет. За это время театр на площади имени Розы Люксембург, в самом сердце бывшей столицы ГДР, стал одним из наиболее важных европейских театров, если не сказать больше — одним из наиболее важных интеллектуальных центров. У Касторфа сложилась устойчивая репутация радикала и провокатора. Выросший в социалистической части Германии, он сохранил диссидентскую упертость и помножил ее на типичный анархизм западного интеллектуала. Которые на сцене театра, разумеется, ничего не стоили бы без режиссерского таланта. В "Фольксбюне" Касторфа за порцией эстетического и социального адреналина приходят представители самых разных слоев публики: и университетская профессура "с Запада", и обдолбанная молодежь, тусующаяся по соседству, в Пренцлауэрберге. Его театр, как говорится в пресс-релизе, "открыт для всего интересного, даже того, что не имеет непосредственного отношения к театру: рок-музыки, видео, танца, политики, философов, маньяков и зубных врачей,— всего, что так или иначе может стать частью постановок". В "Фольксбюне" практикуют даже такой оригинальный жанр, как театр политического танца, которым занимается друг Касторфа Ганс Кресник.
Спектакли Франка Касторфа — задиристые и отчаянные шоу, в которых все "самое святое" может запросто быть подвергнуто осмеянию и перетолкованию. В этих шумных, настырных и зачастую глумливых постановках режиссер непременно ведет раскованную полемику с мифами современного общества. И это при том, что ставит господин Касторф в основном классику. Последние сезоны — сплошь классику русскую, Достоевского: "Униженные и оскорбленные", "Бесы", "Идиот". При этом в качестве руководителя нового "Фольксбюне" своих спектаклей в Москве он не показывал (пять лет назад театр играл на Чеховском фестивале "Трех сестер" Кристофа Марталера). Год назад Касторф выпустил "Мастера и Маргариту", и вот теперь Чеховский фестиваль привозит ее в Москву.
Этим гастролям и была посвящена пресс-конференция, для которой режиссер специально прилетел в Россию. Свое заявление, что он — нетипичный немец, Франк Касторф не замедлил подтвердить делом. Во-первых, опоздал на полчаса, а во-вторых, оказался столь разговорчивым, что утомил даже ненасытных московских журналистов. Руководитель "Фольксбюне" рассказал о политической обстановке в Восточной Европе, о своем театре, внешний вид которого он сравнил с броненосцем "Потемкиным", и о своем режиссерском кредо: "Я всеядное животное вроде свиньи. Собираю спектакли из всего, что попадется под руку. Я всегда исхожу из имеющихся сценических данных — из помещений, из актеров, которые у меня есть. А литературный материал для меня только повод, чтобы высказать свои мысли и взгляды. Раньше, в ГДР, мои спектакли за это постоянно запрещали. И я понимал, что власти серьезно относятся к моей работе. Сегодня на меня никто не обращает внимания — нет никакой критики. А премиям, которыми меня теперь награждают за то же, за что двадцать лет назад ругали, я не верю. Но, конечно, благодарю и кладу денежки в карман".
Рассказал режиссер и о своем понимании романа "Мастер и Маргарита", который для восточных немцев в семидесятые годы стал таким же откровением и достоянием диссидентства, как и для русских. По его словам, первые постановки по "Мастеру и Маргарите" в Германии были похожи на лубочные поделки в стиле магазинов "Березка". Спустя десятилетия Франк Касторф, который уже ставил "Бег" и "Зойкину квартиру", подошел к роману Булгакова уже совсем с другой стороны. Не забыв об "изживании тоталитаризма в самом себе", он сосредоточился на мистической составляющей "Мастера и Маргариты". В его спектакле каждый артист играет по две роли, одну — из московской, другую — из библейской части романа. Воланд становится Африаном, Левий Матвей — Иваном Бездомным, Иешуа — пьянчужкой-бомжем, а Мастер (которого играет знаменитый актер Мартин Вуттке) — Пилатом. Так Касторф выражает свою мысль о дуализме человеческой натуры, в которой одновременно заложены полярные возможности существования. И только Маргарита у него остается без пары — как яркий асоциальный тип женщины, которая своей страстностью разбивает наголову все догмы мужчин-идеологов.
Рассказал и об экране над сценой, на который во время спектакля проецируются эпизоды, происходящие за сценой. Так режиссер провоцирует фантазию зрителей и заставляет их усомниться, правда ли то, что показывают на экране, или это очередная телевизионная фальшивка. Все это, по мнению режиссера, привносит в спектакль долю "шизофреничности и наркотичности", которым был не чужд и сам Булгаков.
После такого содержательного рассказа журналистам оставалось только, задав для приличия пару вопросов, расползтись и копить силы для спектакля, который в Москве покажут в июне.
ПАВЕЛ Ъ-СИГАЛОВ, МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА