Внешнеполитические обозреватели уже более десяти лет говорят о начале «новой холодной войны» или «холодной войны 2.0». Я не большой поклонник терминологии и помню, как в 90-е годы прошлого века Борис Ельцин назвал сложившуюся на тот момент ситуацию «холодным миром». Сегодня это определение, впрочем, не учитывает ряд ключевых моментов.
Профессор Гарвардского университета, эксперт Валдайского клуба Тимоти Колтон
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Во-первых, отношения России с Западом, в особенности с Соединенными Штатами, по-прежнему определяются присущими им цикличностью и инерционностью, которые не могут не заметить все те, кто изучает их институциональное развитие. Какие-то вещи в самом деле могут меняться, но многие подходы и тенденции прошлого не только никуда не уходят, но и обретают новую силу.
Во-вторых, присутствующий в отношениях между Россией и Западом «холод» — это не просто отсутствие тепла. Это вернувшееся чувство враждебности, граничащей с ненавистью. Каждую неделю появляются все новые подтверждения непрерывной эскалации, начавшейся зимой 2013/14 года.
Все это могло бы и не вызывать такую озабоченность, если бы Россия и США не были столь влиятельными игроками: их потенциала вполне достаточно, чтобы в случае дальнейшего противостояния вызвать сильнейшие потрясения в мире.
Каждое из ключевых государств действует с учетом собственной внутриполитической ситуации. Безусловно, в США определяющими факторами остаются уникальная личность Дональда Трампа и широко распространенные подозрения, что своей победой на президентских выборах 2016 года он обязан, по крайней мере частично, вмешательству Москвы.
В России наибольшая проблема заключается в политической стагнации — неизбежном результате двадцатилетнего правления одного человека, не предполагающего признания собственных ошибок или неверных решений.
История, включая недавнюю непродолжительную «перезагрузку», произошедшую при президентах Обаме и Медведеве, учит нас, что улучшение российско-американских отношений более вероятно происходит тогда, когда в обеих странах происходит обновление руководства. Однако в условиях нынешнего сочетания нестабильности в Вашингтоне и инертности в Москве даже говорить о возможном прорыве в обозримом будущем нет никакого смысла.
Ближайшие перспективы еще больше осложняются резким снижением контактов и нежеланием использовать существующие каналы взаимодействия. Между тем в этой области есть по крайней мере один вариант решения, задействовать который было бы весьма несложно. Можно начать с формирования двусторонней экспертной комиссии, идею которой согласовали президенты Трамп и Путин на июльском саммите в Хельсинки.
Не следует ожидать, что такой орган позволит прийти к согласию по вопросу о том, кто несет главную ответственность за нынешнюю тупиковую ситуацию. Такой орган должен работать над будущим и выполнять две задачи. Во-первых, выработать меры по ограничению ущерба двусторонним отношениям и управлению нынешним кризисом. Во-вторых, приступить к обсуждению правил и норм, регулирующих двусторонние отношения в соответствии с происходящими в мире системными изменениями.
Учитывая, что в прошлом мы так и не смогли добиться нового прочтения предыдущих договоренностей, необходимо начинать действовать уже сегодня, начиная предметный ответственный диалог обо всем том, что нам нужно сделать.