Доблий муж подобен мавзолею

У самого известного русского вымышленного персонажа и дата рождения условная. Его "отправной точкой" может считаться как первое появление в печати, так и даты рождения его создателей: Алексея Толстого и братьев Жемчужниковых (если перевернуть год рождения одного из них, Владимира, — 1830-й, — то и получится 1803 год). Козьма Прутков так чтил день своего рождения — 11 апреля, как у того же Владимира, — что и все произведения подписывал 11-м числом любого месяца.

Чиновник и поэт рассчитывал и на долгую славу, которая "будет греметь, как труба". Так оно и получилось: 11 апреля хоть и не стало еще одним Днем смеха, наподобие 1 апреля, но вошло в ряд знаменательных литературных дат. За 200 лет Козьма Прутков получил изрядную порцию славы. Первое его собрание сочинений вышло опасливым тиражом 600 экземпляров, но вскоре было переиздано, и с тех пор количество его изданий только растет. Его персоне посвящено множество научных исследований. И в "Библиотеке поэта" он печатался, как положено, с цитатой из классиков марксизма-ленинизма: так, Владимир Ленин особенно любил прутковское предупреждение "Нельзя объять необъятного". На родине Козьмы Пруткова, в Сольвычегодске, в его честь проводят вполне серьезный ежегодный фестиваль сатиры и юмора. Существует даже музей поэта — как часть экспозиции Брянского литературного музея. Во дворе там деревянный памятник классику, держащему в руке свиток со знаменитой надписью "Смотри в корень". Только в музее сейчас ремонт: ждут прибытия "кабинета Петра Проскурина", да и Козьму Пруткова полностью затмил сейчас другой грядущий 200-летний юбиляр — Федор Тютчев. Тютчевские торжества санкционированы указом президента. Можно представить, какая фантасмагория получилась бы, если бы 200-летие автора вечно актуального "Проекта о введении единомыслия в России" праздновалось на манер пушкинского юбилея. Тем не менее и директор пробирной палатки сумел воздвигнуть себе "нерукотворный памятник".
       Раздвоенный герой, которому создатели придали трагизм гамлетовского масштаба, стал народным поэтом. Самодовольный и простоватый чиновник, олицетворение казенности, оказался вечным типажом. Парадоксальная популярность политиков вроде Владимира Жириновского заставляет вспомнить и о бессмертном директоре пробирной палатки (не случайно Козьма Прутков стал первым "имиджем", в буквальном смысле слова — "образом"). Ум и глупость тесно переплелись в его творениях и стали вечным напоминанием того, что любой мудрости для "раскрутки" требуется доля бреда. Он должен был пародировать современных писателей, а предвосхитил абсурдистскую драматургию ХХ века.
       Создатели задумали его как веселую домашнюю игру, а потом вынуждены были ревниво отстаивать свое авторство от всяческих самозваных борзописцев, принявшихся подписывать свои гораздо менее остроумные творения "славным именем Козьмы". И спустя 200 лет находится немало претендентов на звание продолжателя прутковских афористических традиций. Но, как выясняется, сказануть что-нибудь а-ля "На чужие ноги лосины не натягивай" или "Не покупай каштанов, но бери их на пробу" так же "легко", как открыть Америку или изобрести велосипед.
       ЛИЗА НОВИКОВА