"Адаптация" — довольно странное название для голливудского кино. А ведь сначала фильм должен был зваться куда красивее — "Похититель орхидей". Так же, как книжка писательницы Сюзен Орлеан, где она рассказала о человеке по имени Джон Ларош и его необычной страсти к экзотическим цветам, которая в конце концов передалась самой Сюзен.
Такую сумасшедшую историю могли адаптировать для экрана только два человека — сценарист Чарли Кауфман и режиссер Спайк Джонз, прославившиеся несколько лет назад не менее безумным фильмом "Быть Джоном Малковичем". Но даже буйная фантазия Кауфмана, который считается кумиром голливудской творческой молодежи, сначала дала сбой, и он страшно занервничал, впал в панику и депрессию. Прошло целых полгода, прежде чем на стол продюсера Эда Саксона лег сценарий под названием "Адаптация". Настал черед понервничать самому продюсеру: мало того что у проекта появилось несанкционированное название, так в титрах откуда-то взялся еще и соавтор — некий Доналд Кауфман. Но прочтя сценарий, Саксон пришел в восторг.Вместо экранизации книги Орлеан драматург написал историю собственных творческих мытарств: как он безуспешно пытается переделать роман в сценарий и как ему на помощь (вероятнее всего, в воображении) приходит его брат-близнец, у которого совсем другие представления о будущем фильме. Чарли хочет сделать изысканный арт-продукт, а Доналд тянет в сторону сексуально-авантюрного боевика. В общем, Кауфман поступил как Феллини, который превратил творческий кризис в сюжет гениального фильма "Восемь с половиной", или как Боб Фосс, сделавший самовыражение художника на грани нервного срыва темой знаменитого мюзикла "Весь этот джаз".
Обоих братьев сыграл Николас Кейдж, и их диалоги и споры представляют собой уморительное зрелище. В сущности, фильм можно было бы назвать "Быть Николасом Кейджем", поскольку действие разворачивается как бы внутри героя. Но с таким же успехом подошло бы название "Быть Чарли Кауфманом", ибо Кейдж дал своему герою только звездную оболочку, а наполнен он всякой всячиной из творческой кладовой сценариста, который тасует сюжетные блоки и персонажей, словно в свихнувшемся компьютере.
Найдя ключ для адаптации, Кауфман и Джонз веселились как хотели. Они пригласили Мерил Стрип сыграть реальную писательницу Сюзен Орлеан. И представьте, та ничего не имела против, чтобы на экране ее вывели любительницей покурить травку и покрасоваться голышом в порносайте. Но какая женщина могла бы сопротивляться тому, чтобы ее сыграла великая Стрип.
К тому же сама Сюзен Орлеан подвержена в своей жизни весьма экзотическим маниям, одна из которых — орхидейный фанатизм, доводящий народ почти до сексуального экстаза. Эта болезнь появилась в Европе еще в викторианскую эпоху и заставляла богачей нанимать вооруженных проводников и совершать опасные вылазки в джунгли за редкими экземплярами "самых сексуальных" цветов. В наши дни годовой оборот орхидейного бизнеса оценивается в $10 млрд, три миллиона американцев держат орхидеи у себя дома, а триста тысяч — профессиональные коллекционеры. Цветочной хворью, от которой труднее избавиться, чем от наркомании или алкоголизма, можно заразиться, лишь случайно заглянув в чью-то коллекцию.
Впрочем, в фильме Сюзен увлечена не только орхидеями, но и охотником за ними — авантюристом Джоном Ларошем. Его бесподобно играет Крис Купер, награжденный "Оскаром" за лучшую роль второго плана. Вместе с Мерил Стрип и раздвоившимся Николасом Кейджем они впутываются в экзотические авантюры, прочесывают джунгли, выслеживают и отстреливают друг друга. Одни ради прекрасных цветов, другие — ради столь даже прекрасных сценариев и фильмов.
АНДРЕЙ ПЛАХОВ
В кинотеатрах "5 звезд", "Байконур", "Варшава", "МДМ-кино", "Победа", "Ролан", "Стрела", "Формула кино" с 17 апреля