— Один из авторов проектов ликвидационных указов президента, сотрудник Министерства экономического развития и торговли, недавно пошутил: "Многие чиновники надеются на то, что пуля административной реформы пролетит мимо. Зря. Мы всех достанем!" Что вы почувствовали, когда в вас попали?
— Недоумение. Мы подготовили и передали в Министерство экономического развития и торговли перечни трех видов функций Росгидромета (соответствующих новой функциональной классификации: правоустанавливающих, правоприменительных и оказания госуслуг). 27-28 марта начальник одного из управлений нашего ведомства работал в Минэкономразвития. Тогда речь о нашем упразднении никто не заводил. И вообще, задачу перед Минэкономразвития поставили другую: не ликвидировать какие-то ведомства, а выявить их излишние, дублирующие функции. И если, допустим, они бы выявили, что у нас сосредоточено большое количество функций, которые не нужны на федеральном уровне или выполняются другими ведомствами, то тогда еще можно было бы понять их предложение нас упразднить. Но ведь ничего подобного не было сделано. Судя по материалам, которые Минэкономразвития представило в правительство, предлагается все наши функции без исключения передать в Министерство природных ресурсов (МПР). Это говорит о том, что ни одной дублирующей функции у нас просто нет. Что за этим стоит? Каких реформистских целей добивается Минэкономразвития? До сих пор я этого просто понять не могу.— Может быть, все дело в аппаратных интригах?
— Сухой остаток предложений МЭРТа — ликвидировать центральный аппарат Роскомгидромета и высвободить наши офисные помещения, чтобы, наверное, продать их коммерческим структурам. Странная получается административная реформа — забрать помещение и использовать его. Но мы это уже проходили. Нас два раза уже пытались ликвидировать, в 1992 и 1998 годах. В первый раз, когда союзный гидрометеорологический комитет преобразовывался в российскую службу, ее включили, правда, с сохранением юридической самостоятельности и отдельной строки в бюджете, в Министерство экологии. Но быстро выяснилось, что такая управленческая схема несостоятельна, и уже в сентябре 1992 года президент восстановил самостоятельный статус Росгидромета. Затем в 1998 году премьером становится Сергей Кириенко. И тут же гром среди ясного неба: нас без всякого предупреждения расформировывают. Мы узнали об этом только из уже подписанного указа президента. Как раз в эти дни отмечаем пятилетний юбилей нашей повторной ликвидации. Выпустили даже к нему сборник документов о том, как нас убивали. Тогда функции Росгидромета передали Госкомэкологии. Мотив — сэкономить на численности аппарата управления. Но никакой экономии тогда, по сути, не было, потому что нашу штатную численность передали Госкомэкологии. При этом, конечно, никто не спрашивал, что будет с гидро- и метеопрогнозами. Первое, чего руководство Госкомэкологии потребовало от нас,— это передача автомобилей и всех бюджетных счетов. Кончилось тем, что в сентябре того же года нас опять восстановили. Кстати, еще в советское время метеорологов несколько раз лишали самостоятельного статуса и переподчиняли разным наркоматам и министерствам. В годы войны, например, нас включили в наркомат обороны. Но это было абсолютно оправданно. Армия и флот нуждались в точных прогнозах. А вот когда до войны метеорологов включили сначала в наркомпрос, а затем в наркомзем, то вскоре выяснилось, что это очень накладно для бюджета. Все ведомства, которым были нужны оперативные прогнозы — наркомпуть, гражданская авиация,— стали создавать собственные метеослужбы. Поэтому после трех лет подчиненного положения гидрометеослужбу восстановили в собственных правах. Последним нас ликвидировал Никита Хрущев в 1957 году — гидрометеослужбу включили на год в Министерство совхозов и заготовок.
— У вас богатая аппаратная история.
— Понимаете, 83-летняя история нашего ведомства показывает, что гидрометеорологическое обеспечение только тогда адекватно отвечает требованиям экономики, когда является самостоятельной госструктурой. Вот оглушающий пример. Из-за реорганизации 1998 года, а вслед за ней и резким сокращением госфинансирования в 1999 году с 14 до 23% увеличилось количество непредсказанных природных катаклизмов. А это огромные экономические потери. И только с позапрошлого года кривая предупреждений поползла вниз и вернулись к дореформенным показателям.
Теперь предлагается еще худший, чем в 1998 году, вариант: МПР не передаются наши штатные единицы (150). По версии Минэкономразвития, МПР справится с управлением гидрометеорологии своими силами. Но это иллюзия, что любые госфункции могут осуществляться лишь юристами и управленцами широкого профиля. Любая специфическая структура требует и специфических знаний. Как можно управлять метеослужбой, не зная, что такое прогноз? Это просто невозможно. И, кстати, везде в мире гидрометеослужбы — это самостоятельные структуры. Независимая метеослужба есть даже в Ватикане. Министерства природы или экологии там нет, а метеослужба есть. И все эти службы, включая российскую, объединены во Всемирную метеорологическую организацию. Кстати, Гидрометцентр в Москве (всего их по России 20) — не просто российский гидрометцентр, он еще и выполняет функции мирового метеорологического центра, которых всего три. Кроме Москвы это Вашингтон и Мельбурн.
— Если вас ликвидируют, останется ли Россия членом этой организации?
— Вряд ли.
— А чем это грозит?
— Мы перестанем бесплатно получать информацию о погоде от других стран--членов ВМО. А значит, сможем давать прогнозы, например в европейской части страны, лишь на сутки вперед.
— Но и сейчас Росгидромет часто ошибается. Например, не предсказав московский ураган в 1998 году.
— Дело в том, что полная технология прогнозирования включает в себя ряд связанных между собой действий. Сначала делаются расчеты по численной модели. Именно они, кстати, и попадают в интернет и газеты. Но их одних недостаточно. Это промежуточный результат. Результаты моделей от конечного прогноза иногда очень сильно отличаются. Не хочу сказать, что это всегда бывает, но довольно часто. Поэтому они и являются только частью окончательного прогноза. Требуется также наличие результатов сопоставления разного уровня моделей прогноза — глобального, регионального. Для построения последнего необходимо использовать специально районированные модели. Дальше синоптик, прежде чем дать прогноз, использует синоптические методы, фактические данные, полученные от радиолокаторов, спутников и т. д. Особенно это важно для опасных явлений, потому что модели по таким локальным вещам, как смерчи, зачастую не дают результатов. Вот почему мы пропустили зарождение московского урагана. Его бы помогли отследить метеостанции в Смоленске и Калуге, но их информацию мы как раз не смогли получить из-за сокращения госфинансирования и долгов связистам.
Я могу вам привести свой пример недостаточности только расчетных моделей прогнозов. В 2000 году ездил в Улан-Батор. Монгольских прогнозов в интернете не оказалось. Были только американские — в начале ноября обещали от 0° до -4°. Оказалось -16°. Сами монголы были точнее. Но это было опубликовано только в их прессе.
— Прошлогодние наводнения на Северном Кавказе вы предсказали?
— Да.
— А сход ледника?
— Сход ледника не предсказали. Потому что там был не сход ледника, там был обрыв висячего ледника и его падение на ледник Колку и дальше смещение этого ледника.
— Как вы предложили бы реорганизовать Росгидромет?
— Прежде всего я хочу напомнить, ради чего совершаются административные реформы. Ради разве самих реформ?
— Как правило, так и бывает.
— Но этого быть не должно. Президент, когда говорил об административной реформе, имел в виду совершенно другое. Реформа должна устранить существующие барьеры в экономике. Должна облегчить работу бизнеса, должна обеспечить такие условия, при которых частная инициатива будет поддерживаться реформированными госструктурами. И естественно, административная реформа должна обеспечить экономический рост. А какие барьеры в экономике создает Федеральная служба России по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды? Никаких. Наоборот, наши прогнозы способствуют сохранению собственности и снижению угрозы жизни от природных явлений. Кроме того, наши знания о ситуациях в природной среде способствуют получению реального экономического эффекта. И наконец, наша служба — это независимый источник информации о состоянии окружающей среды. Важно, чтобы метеосистема была самостоятельной и управлялась адекватным образом.
— Пока вас не ликвидировали, не поделитесь прогнозом на весну-лето этого года?
— Мы ожидаем лето на европейской части страны достаточно теплое. То есть аномалия температур положительная и количество осадков небольшое. Если говорить о других районах, то в Сибири есть регионы, где будет ожидаться более холодная погода. Избыток осадков в районе Волги: Ульяновск, Самара и т. д.
— Торфяники будут гореть?
— Будут. Раз они горели с прошлого года, а интенсивных осадков не ожидается, то вероятность того, что они будут гореть, велика.