Врачебное искусство регулятора

Год назад "зачистка" банковского рынка перешла на новый уровень: Банк России стал собственноручно оздоравливать крупные частные банки и связанные с ними финансовые структуры. Регулятор планировал исправить ошибки и недочеты предыдущего механизма санации, однако и у новой системы пока обнаруживается немало погрешностей. Основные проблемы нового инструмента — непрозрачность финансовых решений и стремительный рост доли государства на рынке.

Новая метла

Год назад был запущен новый механизм оздоровления банков — через Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС), структуру Банка России. Реформа института санации (ранее все проекты вело Агентство по страхованию вкладов, АСВ) давно назрела, так как у регулятора накопилась масса претензий к эффективности оздоровления, которое проводили рыночные игроки.

До середины 2017 года действовал кредитный механизм санации, когда АСВ выбирало инвестора для оздоровления проблемного банка и тот получал льготный кредит на десять лет под ставку 0,51% годовых, а в случае невозможности найти рыночного инвестора АСВ самостоятельно занималось санацией. Нередко смысл санации сводился к тому, что инвестор фактически оздоравливал свой собственный банк за счет дешевых государственных денег. В результате в проблемный банк переводились токсичные активы нового инвестора, ухудшая его и без того плачевное состояние.

ЦБ называл три ключевых аргумента в пользу смены механизма санации: серьезное сокращение затрат на оздоровление, более быстрые темпы восстановления финансовой устойчивости и, наконец, реальное, а не мнимое оздоровление проблемного банка. Последний довод особенно важен: за почти десять лет с момента принятия закона ни один из более трех десятков проблемных банков, взятых на санацию, не вернулся в рынок здоровым игроком. В лучшем случае санатор присоединял к себе санируемый банк, в худшем — сам лишался лицензии.

Примечательно, что новый механизм в первую очередь был применен для того, чтобы спасти самих санаторов. Сразу после принятия соответствующего закона ЦБ сообщил о необходимости оздоровления банка "ФК Открытие" и его дочерних структур, потом такая же участь постигла Бинбанк и аффилированный с ним "Рост" (санировался акционером Бинбанка). По количеству санационных проектов эти два банка были лидерами на рынке. А три месяца спустя — в декабре 2017 года — было объявлено и о санации Промсвязьбанка.

Во всех трех случаях регулятор заявлял, что о проблемах банков было известно давно, однако спасать их через старый механизм не было никакой возможности в силу их масштабности (все три банка относились к числу крупнейших частных банков). "Но и не спасать эти банки ЦБ не мог, потому что из-за их большого размера и интегрированности в финансовую систему последствия для последней были бы гораздо страшнее,— отмечает старший директор по финансовым институтам агентства Fitch ratings Александр Данилов.— Банки-контрагенты должны были бы фиксировать убытки по своим размещениям в этих банках, что могло вызвать цепную реакцию в финансовом секторе. Не пойди ЦБ на это шаг, ситуация могла выйти из-под контроля и масштаб проблем мог быть еще больше".

Новые проблемы

На новый механизм санации регулятор возлагал большие надежды. Но эксперты полагают, что он, решив ряд старых проблем, принес и новые. "Избавившись от несовершенств старого механизма, новая санационная конструкция привнесла собственные несовершенства,— указывает вице-президент агентства Moody`s Ольга Ульянова.— Недостаток новой модели санации заключается в, если можно так выразиться, чрезмерном, а именно акционерном контроле ЦБ над санируемыми банками. Такой обычно не свойственный ему статус влечет за собой конфликт интересов: ЦБ выступает одновременно в качестве и акционера, и регулятора. Это, в частности, видно на примере предоставления регулятором публичных гарантий непрерывности деятельности санируемых банков".

Действительно, как сообщала газета "Ведомости", дело доходило до того, что высокопоставленные сотрудники ЦБ лично обзванивали крупных клиентов санируемых банков с просьбой вернуть или не забирать из банка свои средства и предлагая при этом некие гарантии. То есть фактически регулятор своими действиями нарушал принципы конкуренции на банковском рынке. "Существование нерыночных конструкций, когда банковский регулятор одновременно является акционером банков, чревато дисбалансами в поведении самых разных участников финансовых отношений, когда экономические факторы подменяются мнимой или реальной близостью банка к государству",— подчеркивает Ольга Ульянова.

По ее словам, такая политика в конечном счете влечет за собой немало нежелательных последствий. В том числе сам банк может быть не заинтересован повышать свою эффективность, а регулятор может слишком долго предоставлять банку послабления, вместо того чтобы жестко направлять его в русло здоровой и эффективной рыночной конкуренции. "Наконец, нельзя исключить того, что даже суды могут склоняться в пользу банков с участием регулятора в их капитале, потому что вовлеченность регулятора создает ощущение правоты",— резюмирует она.

Что касается операционного процесса санации, то самая главная проблема, по мнению экспертов,— это непрозрачность и непредсказуемость действий регулятора и других вовлеченных сторон. "Мы наблюдаем, что в публичных высказываниях официальных лиц по-прежнему нет единства как в отношении величины средств, затраченных на санацию, так и в отношении потенциального уровня возвратности по проблемным кредитам санируемых банков,— рассуждает Ольга Ульянова.— По балансам санируемых банков проходят существенные операции, суть которых не до конца ясна, а ведь операции санации имеют не только заметный макроэкономический эффект, но и социальную значимость. Не только банковские аналитики, но и рядовые граждане хотят понимать, во что государству обходятся ошибки банковского регулирования и что конкретно делается, чтобы минимизировать негативный эффект от прошлых ошибок и не допустить их в будущем".

Плохие и хорошие

Для того чтобы ускорить процесс санации, ЦБ принял решение разделять в процессе оздоровления активы проблемных банков. Для работы с проблемными кредитами было решено создать специальный банк непрофильных активов. Идею фонда проблемных активов на российском рынке обсуждали еще несколько лет назад, активно ее продвигал экс-глава банка "Российский капитал", а ныне первый зампред ВЭБа Михаил Кузовлев. Однако тогда именно ЦБ категорически раскритиковал ее.

Но теперь у регулятора не осталось другого выхода, кроме деления банков на "чистые" и "нечистые". "Так как Банк России планирует ускоренную санацию банков и их дальнейшую продажу инвесторам, баланс санируемых банков нужно в короткие сроки очистить и избавить от токсичных активов,— поясняет младший директор по банковским рейтингам агентства "Эксперт РА" Людмила Кожекина.— Поскольку процедура расчистки баланса довольно длительная и затратная, целесообразно сформировать отдельную структуру, которая сосредоточится исключительно на работе с проблемными активами".

По предварительным расчетам ЦБ, в фонд могут быть переведены активы объемом примерно 2 трлн руб. По данным на 1 августа, банк "Траст", на базе которого создается банк непрофильных активов, уже имел активы в размере 1,32 трлн руб. ЦБ предоставил банку кредит на 870 млрд руб. сроком свыше трех лет. В планах регулятора — передать "Трасту" проблемные активы банка "Рост", Автовазбанка, "Открытия", Промсвязьбанка и Бинбанка.

Цена вопроса

Ключевая проблема новой санации — масштаб банков, которые нужно "вылечить". Они "слишком велики" (too big to fail) не только для того, чтобы рухнуть, но и для того, чтобы в конечном счете найти себе нового инвестора. И хотя ЦБ оптимистично заявляет, что здоровые банки будут оперативно проданы, у экспертов на этот счет есть большие сомнения.

"Из всех оздоравливаемых ФКБС банков реально продать только Азиатско-Тихоокеанский банк,— полагает Александр Данилов.— Продажа "Открытия", объединенного с Бинбанком, пока представляется малореалистичной, даже если новому менеджменту удастся сделать из банка конфетку, потому что такой банк мало кто на рынке сможет потянуть".

Сложность состоит в том, что приобретение акций банка требует вычета из капитала банка-покупателя, что оказывает существенное давление на его капитализацию. Сегодня в условиях постоянного ужесточения регулятивных требований к капиталу банков в целом позволить себе такую операцию на рынке практически никто не сможет. "Иностранные инвесторы вряд ли будут заинтересованы в покупке из-за ограниченных перспектив роста и геополитических рисков,— продолжает господин Данилов.— Аппетиты государственных игроков сдерживают ФАС и ЦБ, обеспокоенные ростом доли государства на рынке, да и не у всех госбанков есть запас капитала для таких покупок. Учитывая предыдущий опыт, народное IPO я бы тоже исключил. Остаются пенсионные фонды, что возможно, но отрасль нетранспарентна, поэтому оценивать перспективы их участия крайне сложно".

В том числе и по этой причине ЦБ вряд ли сможет вернуть хотя бы половину потраченных средств, полагают эксперты. ЦБ внес в капитал санируемых банков 760 млрд руб. и еще предоставил им 1,6 трлн руб. ликвидности, причем эта сумма может быть увеличена. Сейчас суммарный капитал "Открытия", Бинбанка и Промсвязьбанка — около 450 млрд руб., и даже если можно было бы продать все банки за сумму, эквивалентную капиталу (а в нынешних условиях это малореалистично), ЦБ зафиксировал бы убыток около 300 млрд руб., подсчитывает Александр Данилов, потери от инвестиций в банк непрофильных активов еще больше: банки, которые войдут в его состав, имеют отрицательный капитал в размере 860 млрд руб.

"Убыток может быть скорректирован как в ту, так и в другую сторону в зависимости от того, насколько увеличится фонд и, соответственно, его финансирование со стороны ЦБ и насколько эффективно будет проходить взыскание проблемной задолженности,— говорит Александр Данилов.— К сожалению, предыдущий опыт показывает, что скорее будут дополнительные потери. В итоге пока убытки составляют около 1,2 трлн руб.— это колоссальная цифра по любым меркам, и удастся ли ЦБ минимизировать эти потери — большой вопрос".

По словам Людмилы Кожекиной, объем вливаний на санацию (который может быть неокончательным) уже превысил потенциальные потери экономики в случае отзыва лицензии этих участников: вложено 2,8 трлн руб. против 2,6 трлн руб. потенциальных потерь.

Юлия Иванова