Сегодня в Петербурге в Доме кино фильмом Золтана Спиранделли "Vaya con Dios" (2000), комедией о четырех монахах, покинувших обнищавший монастырь и верящих в Святого духа музыки, открывается неделя баварского кино, организованная Немецким культурным центром имени Гете и Баварским фондом кино и телевидения.
Неделя региональной кинематографии не имела никаких шансов стать заметным событием. Это в Европе в моде регионализм — развитие на местах не только политического, но и культурного "самоуправления". В России же знать не знают никакого баварского кино, есть немецкое — и ладно.
Но за считанные дни до открытия случилось нечто, резко изменившее статус фестиваля. "Оскар" за лучший иностранный фильм получила лента Каролине Линк "Нигде в Африке" (Nirgendwo in Afrika), включенная в фестивальную программу. Неважно, что премия американской киноакадемии — далеко не главная и не самая бесспорная кинонаграда мира: фильм Линк теперь хит фестиваля. Особенно в отсутствие слетевшей в последнюю минуту гангстерской баллады о рэкетире-библиофиле Петера Зеро "Love the Hard Way" (2001), которая наверняка заманила бы в кино завсегдатаев молодежных кофеен. Да и сюжет "Нигде в Африке", хотя и апеллирует к неприкасаемой теме холокоста, экзотичен. Бежавший от нацистов в Кению адвокат вынужден работать управляющим на ферме. Жена недовольна его "падением", словно это он сам устроил холокост, а дочь, напротив, расцветает на африканской почве и вовсе не жаждет после завершения войны вернуться в Германию.
С холокостом связан и фильм Урса Эггера "Ночь Эпстейна" (Epsteins Nacht, 2001). До кучи организаторы фестиваля включили в него и ранний фильм Линк "Кнопка и Антон" (Punktchen und Anton, 1998), сюжет которого тоже характерен для кинематографа добрых чувств: дружба десятилетних детей, бедного мальчика и богатой девочки. "Действительность разрушила детские фантазии, поглотила эту невинную фантазию",— навзрыд сообщает пресс-релиз еще об одном фильме фестиваля, "Зеленой пустыне" (Die gruene Wueste, 1998) Анно Зауль.
Несчастный ребенок — хорошо, несчастный ребенок-иностранец — еще лучше. Второй после жертв геноцида любимый контингент современного европейского кино — жертвы глобализма, беженцы и иммигранты, легальные и не очень. Новая золотая жила социального кинематографа представлена фильмом Владимира Торбика "Письмо космонавта" (Brief des Kosmonauten, 1999). У каждого оборванного, но душевного гостя с Востока должна быть своя слезоточивая мечта. У десятилетнего русского немца-репатрианта Генриха, сбежавшего из дома, она — недешевая и сердитая: всего лишь стать космонавтом, для чего — пробраться на мыс Канаверал.
Тем же, кто не хочет смотреть кино, о котором заранее известно, что его героев должно жалеть, фестиваль дает всего два шанса. "Страна с молочными реками и кисельными берегами" (Schlaraffenland, 1999) — вечеринка семи тинейджеров в ночном супермаркете, выливающаяся в борьбу за выживание. "Обнаженные" (Nackt, 2002) Дорис Дерри — "необычный эксперимент", поставленный тремя парами, у каждой из которых — свои проблемы. Надо надеяться, что речь идет об эксперименте сексуальном, а не о какой-нибудь, прости господи, русской или баварской рулетке.
МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ