выставка
Один из крупнейших мыслителей наших дней Поль Вирильо придумал выставку "То, что будет". В парижском фонде Cartier собрались все техногенные катастрофы века. Мрачное будущее человечества специально для Ъ рассматривал корреспондент "Домового" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
От чернобыльской катастрофы до взрыва шаттла "Челленджер", от падения "Ила" в Иркутске до землетрясения в японском Кобо — все ужасы и катастрофы последнего времени стали героями этой выставки. Экологическая катастрофа Аральского моря, крушение полного нефти танкера, атаки террористов и взрыв на химическом заводе представлены в фотографиях и видеосъемках. Девизом выставки выбрана фраза немецкого философа Ханны Арендт "Прогресс и катастрофа — две стороны одной медали".
Идея выставки принадлежит Полю Вирильо. Двенадцать лет назад он курировал выставку "Скорость", которой открывался фонд Cartier, и с тех пор интерес философа к явлениям необычным, влияющим на ход истории в глобальных масштабах, только возрастал. Хрестоматийными стали его труды "Информационная бомба" (1998) и "Машина видения" (1992), а "Эстетика исчезновения" выдержала не одно переиздание. Вирильо интересует та связь между прогрессом и катастрофами, увеличивающейся болезненностью исторического развития, что ставит в итоге под сомнение не только цену, но и ценность этого самого прогресса. Достигнув фантастических высот как в буквальном, так и в переносном смысле слова, человечество оказалось в итоге в бессильной зависимости от врага, у которого нет не только обобщенного имени, но и лица. Военно-репортажный характер новостей, которые передаются с места очередной катастрофы, напоминает порой текущую сводку с какого-то фронта, только противника никак не могут определить даже всеобщими, мировыми усилиями. Многие подозревают, впрочем, что под маской скрывается в итоге лицо самого же человечества, отражающееся в зеркале преследующих его техногенных неудач.
На выставке, впрочем, показана не только хроника, предоставленная агентством France Presse, но и художественные работы, связанные с печальным торжеством огня и воды, стихии и разгильдяйства. Авторы видеоарта и документального кино давно уже пытаются передать этот бесконечный стресс современного человека, его зависимость от созданных им же монстров, например биржи или фондового рынка. Например, один китаец снимает фильмы про пиротехнику и те магические состояния, что вызывают в душе зрителя взрывы петард. На этот раз он зафиксировал на видеопленку собственный фантастический фейерверк в Шанхае, а заодно и те меры предосторожности, которые были приняты властями.
Фейерверк устраивали вскоре после событий 11 сентября, и чиновники из соображений безопасности (исключительно собственной, как уверен художник) запретили горожанам выходить во время фейерверка на улицы города. Пустынный Шанхай, расцвеченный тысячами огней,— зрелище, близкое к апокалипсическому. Сюрреальность происходящего подчеркивается тем, что зрителю на рядом стоящих экранах предлагаются сразу два фильма — официальная версия праздника, подготовленная властями с явно пропагандистскими целями, и съемки самого художника, запечатлевшего повседневную жизнь города (точнее, ее отсутствие) в мгновения фейерверка.
Фиксации на пленке подверглась и беседа самого Вирильо с белорусской писательницей Светланой Алексиевич (та получила недавно стипендию Парламента писателей, причем именно Вирильо ее выдвигал). Этот полный исторических отсылок диалог был снят в особой манере на студии в Карслруэ. Публике хорошо слышны лишь голоса беседующих, но практически не видно их лиц, одни лишь затылки да руки: камера будто находилась где-то под потолком, изображение проецируется практически на пол, и зритель имеет дело скорее с подслушиванием-подглядыванием, нежели с записью живой беседы. Исходной точкой этого диалога стала чернобыльская тема (ей посвящена последняя книга Алексиевич), но в кругу обсуждаемых вопросов — и "катастрофа сознания", преследующая мир на протяжении всего последнего века, и выбор новой позиции чиновниками. Поль Вирильо не без ужаса цитирует бывшего министра здравоохранения Франции, которая после скандала с заражением СПИДом в государственных клиниках заявила, что она "ответственна, но не виновата".
Это универсальная формула международного чиновничества каким-то образом наверняка участвует в мировом техногенном ужасе, но философа и писателя интересует в итоге не бюрократия, но новый порядок вещей, устанавливающийся на наших глазах и способный привести к радикальной переоценке всего — от понятия героизма до ценности человеческой жизни. В итоге идеалы просвещения, давно поставленные под сомнение, освистанные и чуть ли не распятые, окончательно погибнут, судя по всему, не от деяний диктаторов и равнодушия толпы, но на кончике пера современных мыслителей, которые вынуждены теперь переписывать основополагающие концепции жизни буквально каждый день, каждый раз, когда смерть являет свой неожиданно новый облик.