В галерее Марата Гельмана открылась выставка Гора Чахала "Мария" — продолжение серии "виртуальных скульптур", начатых художником еще в 1995 году. Комментирует ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Гор Чахал — персонаж романтический. В 80-е он делал перформансы с художниками из группы "Чемпионы мира" и актерами театра "Театр" Бориса Юхананова, писал тексты песен для "Вежливого отказа" и просто стихи — недавно издательство ОГИ выпустило его сборник "Поэт и пистолет", заполненный восхитительно анахроничной поэзией в духе эгофутуристов. Потом из денди в белом костюме с Тишинки Гор Чахал превратился в не менее живописного цыгана в красной рубахе и с золотой цепью и занялся созданием "виртуальной скульптуры", сотканной из самой романтической субстанции — пламени. Правда, это пламя горит в мониторе компьютера и на компьютерных принтах — единственном месте проявления чахаловских "виртуальных скульптур".
Сначала из пламени был создан человек — "Man", потом в страстных языках пламени сливались уже две плазменные фигуры ("Любовь"), а затем очертания человеческих фигур окончательно растворились в бушующем огне всепоглощающей и отнюдь не безмятежной "Радости". В "Марии" пламя уже не кажется яростным и разрушительным. Драматический черный фон сменился умиротворенной небесной синью. А на голубом вместо огненно-красного возникло золото. Новая "виртуальная скульптура" Гора Чахала — парящая в синеве обнаженная женская фигура, сотканная из "самородного золота". Ее очертания размыты и оплавлены, едва различимое в золотом сиянии лицо не выражает никаких человеческих чувств — ни боли, ни страстей, ни наслаждения. Пламя явно утихло — остался даже не свет, а бегающие по дотлевающим углям огоньки-саламандры. Рассыпающаяся, ломкая и хрупкая фактура "дигитального золота" больше похожа на золу, обугленное дерево или сгоревшую бумагу, а безвольная поза женского тела неуловимо напоминает мумию.
Сам художник в связи со своим новом проектом размышляет о золоте как о символе вечности и о фундаментальной для человечества идее бессмертия. Но фигура Марии, обратившаяся в золотые угли, наводит на мысли не столько о преображении и воскрешении, сколько об анабиозе. Как если бы на смену криогенизации пришла новая технология консервации и приостановки жизни — не в холоде, но в постоянно поддерживаемом горении и тлении. Возможно, когда-нибудь его затушат и реальная женщина по имени Мария, бывшая, по заверениям художника, прототипом его виртуальной скульптуры, очнется от огненного сна точно такой же, какой она в него погрузилась.