Небольшой шаг для человечества

75-й Венецианский фестиваль открылся премьерой фильма о Ниле Армстронге «Первый человек», показом архивной немецкой картины «Голем» и вечером в отеле Danieli, посвященным президенту международного жюри Гильермо дель Торо. Из Венеции — Андрей Плахов.

Мировая карьера дель Торо, стартовавшая в самом начале ХХI века, дала резкий скачок за последнее десятилетие, превративший его из одаренного режиссера артхауса, каких много, в священного монстра голливудской киноиндустрии. Я застал его еще в первом качестве двенадцать лет назад, когда мы вместе заседали в Венеции в жюри дебютных фильмов, теперь он возглавляет главное жюри, а его «Форма воды», победившая здесь год назад, стала иконой ретростиля.

Вот и на вечеринке в отеле Danieli в качестве декора стояли раритетные телевизоры и радиоприемники середины прошлого века, а на столах шедевры гастрономического дизайна, связанного с водной темой,— ризотто с микроскопическими вкраплениями сибирской черной икры и мини-десерты из желе в форме рыбьего глаза, лежащего на черной ладони. Ассоциации с ихтиандром и влюбленной в него земной женщиной на фоне холодной войны — основными мотивами «Формы воды» — были налицо.

В это самое время настоящие синефилы вовсю работали глазами на показе реставрированной копии фильма «Голем: как он пришел в мир» — экзотического шедевра раннего немецкого киноэкспрессионизма. Его поставил Пауль Вегенер, сыгравший и главную роль Голема — мистического истукана, которого раввин вызывает к жизни с помощью оккультного ритуала, чтобы тот защитил еврейский народ Праги от изгнания императором Рудольфом. Легенду, идущую из XVI века, кинематографист начала XX помещает в контекст предчувствия геноцида и ужасов мировых войн.

Знаменитый исследователь кино Зигфрид Кракауэр писал: «Вегенер был одержим той же самой кинематографической страстью, которая вдохновляла Жоржа Мельеса ставить такие фильмы, как "Путешествие на Луну"… Но если добродушный французский режиссер пленял детские души лукавыми трюками фокусника, немецкий актер действовал наподобие сумрачного волшебника, который вызывал демонические силы, дремлющие в человеке». Фильм «Первый человек» Дэмиена Шазелла о первом космонавте, ступившем на поверхность Луны, в идеале должен был бы вернуть нас к эпохе старого наивного кино, столкнув его с современными идеологиями и технологиями. Для таких надежд были все основания: Шазелл два года назад открыл Венецианский фестиваль мюзиклом «Ла-Ла Ленд», соединившим энергию американского кино с утонченными стилевыми открытиями европейских «новых волн».

На сей раз, однако, ничего вдохновляющего из жизнеописания Нила Армстронга не получилось. Большая часть фильма представляет собой до полной унылости традиционный байопик, снятый без драйва, без интригующих персонажей, без ощущения самой яркой эпохи ХХ века — 1960-х годов. Как будто картина снималась в барокамере или, что ближе к данному сюжету, в герметически закрытом от внешнего мира космическом судне. Между тем основное действие разыгрывается на Земле, среди людей, тут фигурируют и космонавты, и их семьи, и сотрудники, и высшее руководство NASA, и журналисты, и функционеры из Белого дома. Однако все мимо.

Картина Шазелла не выдерживает сравнения ни с блистательным технологическим кинобалетом «Гравитация» Альфонсо Куарона, ни, разумеется, с фантазийной «Формой воды» — прежде всего потому, что демонстрирует полное отсутствие художественной фантазии. Ее пытается заменить дежурная американская сентиментальность: у Армстронга умерла малолетняя дочь, и это наложило отпечаток на его восприятие жизни. Важную роль в сюжете играет жена «первого человека»: в исполнении актрисы Клер Фой это преданная женщина, которая, однако, умеет, когда надо, и порулить своим звездным мужем — так сказать, предшественница современного феминизма. Не стал удачей и выбор на главную роль Райана Гослинга — актера безэмоционального и, с моей точки зрения, лишенного настоящей харизмы (тут я, впрочем, субъективен).

Последнее, что приходит на ум в связи с «Первым человеком»,— это упущенные возможности освоения советской космической темы. Все же первый космический человек, вырвавшийся на просторы Вселенной, был нашим, но до сих пор нет достойного фильма о Гагарине. Зато появившиеся недавно «Время первых» и особенно «Салют-7» очевидно выигрывают у картины Шазелла не только психологически, но даже в чем-то технологически. Однако, разумеется, студии Universal и DreamWorks раскрутят эту картину как подобает. И, глядишь, еще дотянут до «Оскара».