премьера кино
Состоялся пресс-показ фильма Мартина Скорсезе "Банды Нью-Йорка", который завтра обещает стать одним из фаворитов оскаровской церемонии. По мнению АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА, шансы этой картины особенно высоки в номинации "Лучшая мужская роль".
Конечно, и немец-оператор Михаэль Балхаус, и знаменитая костюмерша Сэнди Пауэл могут отхватить "Оскара": на кино со 100-миллионным бюджетом нагнали суперспецов. Но самое выдающееся достижение картины — образ Билла Мясника в исполнении Дэниела Дэй-Льюиса. Абсолютно мифологический персонаж, прекрасный монстр, обаятельный гений зла со стеклянным глазом и зловещим присвистом. В перерывах между бандитскими разборками он занят своим прямым делом — рубит свиные туши и режет мясо. Ему ничего не стоит переключиться на человечину, хотя Билл больше стращает. Вырванные языки и отрезанные уши, скорее, красивые метафоры. Одним словом, крайне поэтическая фигура, и Дэй-Льюис имеет моральное право рассчитывать на оскаровскую статуэтку, даже не явившись на церемонию.
Соперником Мясника выступает ирландский "крепкий орешек" по имени Амстердам. В детстве он стал свидетелем расправы Билла над его отцом-священником и с тех пор одержим идеей мести. В итоге месть случится, но прежде врагам придется помериться достоинствами и на поле брани, и на любовном поприще и даже испытать некое мужчинское восхищение и тяготение друг к другу. Амстердама играет Леонардо Ди Каприо — хороший артист, которому хронически не везет как раз потому, что везет уж слишком. Он единственный не был выдвинут на "Оскар" за "Титаник" (хватит ему процентов с проката) и сейчас вновь остался в стороне от наград. Но на сей раз справедливо. Дэй-Льюис, как выражаются в Голливуде, украл у партнера роль. Амстердам--Ди Каприо вместе с прекрасной воровкой Кэмерон Диас остался героем голливудской сказочки, Мясник же годится для эпоса.
Эпос и был честолюбивой целью Мартина Скорсезе, еще в молодости признанного режиссером номер один американского кино. У Скорсезе три конька: католицизм, насилие и привлекательность порока. Он любит воспаленно-яркие цвета, галлюцинаторную мощь и откровенную чувственность. Все это должно было пропитать ткань "Банд Нью-Йорка" — эпической саги о городе, который вырос на крови и костях. Но эпос вслед за ним не вырос.
Главное, что разочаровывает,— массовые сцены. Когда в начале картины стенка на стенку выходят "коренные" с ирландскими иммигрантами и бьются в темпоритме клипа, это можно воспринять как условный зачин с кордебалетом. Потом на авансцену выдвигаются солисты. Но чем ближе к финалу, тем больше воцаряется общий план и тем меньше удается режиссеру хореография человеческих страстей. Борьба за криминальную гегемонию в районе Пяти улиц совершенно некстати (хотя исторически политкорректно) переплетается с классовым конфликтом: беднота не хочет идти в армию, назревает бунт, кто-то под шумок вешает негров, вчерашние враги оказываются по одну сторону баррикады. С кораблей по бунтовщикам бьют пушки, а потом богачи, увидев, что "положили слишком много избирателей", решают пойти на известные социальные послабления. Так в городе-котле заваривается бульон всеобщего благоденствия.
Пафос массовок, озвученный песней U2 "Руки, построившие Америку", становится почти революционным, но Скорсезе лишь доказывает, что он не Эйзенштейн, умевший переводить во вселенский масштаб личные комплексы, не Маяковский с его фанатичными заклинаниями ("Я знаю --- город будет..."). Но он и не Гриффит: фильм о рождении Нью-Йорка не стал "Рождением нации". Проблема, очевидно, в том, что свои сокровенные представления о добре и зле, насилии и соблазне режиссер высказал в "Злых улицах", "Таксисте" и других ранних фильмах. Там же он все сказал о прекрасном и ужасном городе Нью-Йорке с его жуткими пороками и его электризующей энергией. Самое поразительное в этих фильмах было то, что, оставаясь абсолютно реалистичными, они без всякого видимого авторского усилия становились современными мифами.
Скорсезе мечтал о постановке "Банд Нью-Йорка" еще тридцать лет назад. Его идефикс осуществился не тогда и не так. А главное — не с тем. Конфликты, сотрясавшие участников этого проекта, по свирепости достойны тех, что запечатлены в самом фильме. На вопль разъяренного Скорсезе "It`s my Movie!" продюсер компании Miramax Харви Вайнштейн ответил: "It`s my Money!" В таких спорах редко рождаются шедевры.