Российским спортсменам раздали памятки, как случайно не съесть допинг. Фотографию документа опубликовал российский легкоатлет Сергей Шубенков. В инструкции, например, советуют не пить воду из непроверенных источников, внимательно читать этикетки лекарств и продуктов питания, а также критически относиться к любым советам от посторонних людей. Спортивный обозреватель «Коммерсантъ FM» Владимир Осипов побеседовал с президентом Всероссийской федерации легкой атлетики Дмитрием Шляхтиным о том, как обстоят дела на данный момент и что изменилось со времен допингового скандала.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Уже три года российская легкая атлетика находится не в лучшей ситуации — нет ни флага, ни гимна по-прежнему. Что делается сейчас, чтобы эту ситуацию непростую изменить?
— Вы все-таки глубоко не погружены в ту тенденцию, те процессы, которые происходили все эти три года. Все, что можно было, федерация сделала. На последнем совете, который проходил в июле в Буэнос-Айресе, был доклад Рона Андерсона о текущей ситуации, о проделанной работе и о том, что осталось сделать для нашего восстановления. Соответственно, осталось три критерия — признание доклада Макларена на государственном уровне, восстановление РУСАДА и расчет Федерации с IAAF за те затраты, которые были понесены IAAF за период дисквалификаций наших атлетов.
— Сейчас говорить о каких-то сроках восстановления в Международной федерации легкой атлетики не имеет смысла?
— Почему? Возвращаясь к июльскому докладу Рона Андерсона, где четко было сказано, что если мы за этот период времени разошьем эти все моменты, то в декабре будет поставлен вопрос о восстановлении ВФЛА в членстве IAAF.
— Мы же понимаем, что все равно на государственном уровне доклад Макларена никто не признает. Или как-то можно будет ситуацию, на ваш взгляд, спасти, как-то договориться с той стороной? Можно ли с ней вообще договориться?
— Раз идут такие высказывания, раз идут такие предложения, то, наверное, в этом формате уже все готовы договариваться. По крайней мере, будучи глубоко погруженным третий год в эту проблему, я все это вижу.
Это не тупиковая ситуация, это ситуация каких-то еще дальнейших консультаций и переговоров.
Все прекрасно понимают, что Россия не признает доклад Макларена, что РУСАДА надо восстанавливать, что это не может бесконечно длиться, что Олимпийский комитет восстановил Россию полностью в правах после зимней Олимпиады и вернул им российский флаг. По сути, остаются Паралимпийский комитет и легкая атлетика. И они являются просто заложниками тех двух пунктов, которые прописаны в дорожной карте – что бы федерация ни делала, она не может их выполнить.
— Вы считаете, что все-таки возможно договориться?
— Я всегда настроен на позитив. Я надеюсь, люди видят, что атлеты являются заложниками ситуации, и все уже устали, скажем так, от этого подвешенного состояния.
Конечно, IAAF это выгодно
— они имеют атлетов на международных стартах, они, по сути, всех звезд приглашают. Но все остальное остается вне рамок возможностей тех же ветеранов легкой атлетики, юниоров, всех атлетов, которые там могли бы участвовать, в нашей сборной. Поэтому идет точечная выборка, и, конечно, такая ситуация их в большей степени устраивает, чем федерацию.
— А у вас нет ощущения, что ситуацию отпустили, и руководство страны, спортивное руководство не очень внимательно за этим следит?
— Я с вами не соглашусь абсолютно. Все прекрасно знают данную проблему. Я больше вам скажу, что и президент нашей страны погружен и знает предмет. По крайней мере, проинформирован о данной проблеме. Здесь просто, как говорится, чем больше мы нагнетаем сверху — тем мы получаем больше проблем снизу. Я знаю, что и Министерство спорта постоянно ведет консультации, Олимпийским комитетом ведутся переговоры.
Понимаете, какие-то лишние движения только мешают.
Сейчас надо сосредоточиться на двух вещах, реально найти компромиссы, которые устроили бы всех.