Последний завет Пелагии

Это третий роман из цикла о монахине Пелагии. Как обещает сам писатель, последний. Очкастая сообразительная монахиня с рыжей прядкой, выбивающейся из-под платка, появилась на свет ровно три года назад, весной 2000-го. Первое дело охочей до расследований черницы называлось "Белый бульдог". Тогда Пелагию ждал успех: дорожка ретро-детектива уже была проторена первым детищем Б. Акунина, фандоринским проектом. Читатели детективов про Эраста Фандорина знали, чего ждать и от "провинциального цикла" о монахине: той же легкости, занимательности и игры с цитатами из классики.

Героиня второго цикла казалась всем менее схематичной, чем идеальный сыщик Фандорин. Расследуя дела, она то и дело смущалась и сомневалась. Б. Акунин не наделил Пелагию загадочным прошлым, но позаботился о ее незавидном будущем: не исчерпав до конца своих дедуктивных возможностей, после трех лет верной службы монахиня вынуждена покинуть сцену.

Сам писатель объясняет такую развязку "стилистическими" разногласиями с героиней. Чтобы поинтереснее раскрасить детективные интриги "Белого бульдога" и "Черного монаха", автор устраивал интертекстуальные игры с Достоевским, Лесковым, Чеховым и другими заслуженными авторами. Но в скором времени даже богатой русской классики оказалось недостаточно. Новый роман "Пелагия и красный петух" начинается в разговорной манере одного из последних акунинских творений "Любовник смерти": там, помнится, блистал блатными словечками Ленька Скорик, здесь по карманам паломников на Святую Землю рыскает персонаж по имени Колобок.

Стиль повествования то и дело меняется: например, восточные картины выписаны в манере путеводителя, лишь слегка стилизованного под старину. Есть здесь условные бытовые зарисовки вроде будней гарема (и тут тоже не все ладно: в крепкую исламскую семью проникла американская писательница, которая строчит монографию о восточных мужчинах, а пока с исполнением супружеских обязанностей за нее отдувается русская). В основном же страницы путеводителя выполнены явно по свежим следам, со знанием дела: так и ищешь где-нибудь приложенный авансовый отчет о поездке туриста Чхартишвили. Путеводитель испещрен монашескими заметками на полях, например: "Река Иордан жесточайше разочаровала паломницу своей худосочностью и неживописностью".

Однако главным источником вдохновения современного детективщика стал, ни много ни мало, Новый Завет. Одна из глав даже называется "Евангелие от Пелагии" — такой заголовок ко многому обязывает: ведь известно, как трудно приходилось киноактерам, сыгравшим Христа, после такой роли — доказывай, что ты не святой. Вот и Пелагия зашла слишком далеко. В соответствии со своей главной специализацией она занялась делами о распятии и об отречении, пересмотрела даже Иудин приговор. Тут и для нее прокукарекал красный петух. Правда, ведь и Шерлока Холмса Конан Дойл вернул после последней встречи с Мориарти. Так что, возможно, после очередной серии фандоринских приключений "Алмазная колесница" Б. Акунин все же вернет монахиню в строй.