Анн-Софи Брасм. Я дышу! / Перевод с французского Марии Архангельской. М.: Слово, 2003
Анн-Софи Брасм, даром что француженка, очень напоминает среднестатистического автора российской молодежной премии "Дебют". Это целое направление, представители которого делятся на "молодых недовольных" и "молодых попрекающих". 16-летнюю школьницу Анн-Софи Брасм презентуют как прилежную читательницу Сартра и Толстого, поклонницу Фредерика Бегбедера, "прыщавую", но симпатичную. Она — типичная "попрекающая": обижается, когда ее сравнивают с Франсуазой Саган, но ничего нового представить не может.
Героиня ее романа "Я дышу!" больше всего боится за свою неповторимую индивидуальность. Может быть, поэтому она нарочито "несовременна" (в противоположность своему кумиру Бегбедеру Брасм старательно очищает повествование от реалий сегодняшней жизни). Главное, что удалось роману — так это продемонстрировать "тяжелое дыхание". Прерывается этот тяжелый ритм два раза: сначала героиня пытается покончить жизнь самоубийством, потом — из зависти душит подушкой свою лучшую подругу. Чтобы как следует отдышалась, героиню сажают в тюрьму, где она старается сотворить из себя хотя бы "мадмуазель Макбет". Тем не менее тем, кому сильно за 16, это чтение понравилось: роман выдвигают на немецкий аналог нашего "Дебюта" и собираются экранизировать. Хотя было бы гораздо логичней объединить француженку с группой "Тату", а книгу "Я дышу" сделать пособием для работников социальной службы.
Лоренсо Сильва. Слабина большевика / Перевод с испанского Людмилы Синянской. СПб: Симпозиум, 2003
А вот еще одна истерическая исповедь: у испанца Лоренсо Сильва дело тоже заканчивается девичьим трупом. Правда, философских размышлений здесь больше — так ведь и писатель будет постарше. В Испании Лоренсо Сильва больше известен как детективщик. Но у нас решили перевести его неостросюжетный роман о загубленной красоте, которая, сложись все иначе, могла бы спасти мир. Неизвестно, читал ли Лоренсо Сильва Достоевского, но вот о русской революции некоторое представление имеет. Во всяком случае, писатель знаком с фотопортретом великих княжон, исторический комментарий к которому — кульминация романа. Сначала он восхищается "той самой красотой, какой отличаются лучшие фигуристки и гимнастки (кроме американок, ужасно одинаковых с их искусственными зубами)". А потом любуется гипотетическим большевиком, который "дал слабину и погряз в порочной страсти к дочери тирана". В реальности же все получается гораздо менее поэтично: герой находит себе похожую "девушку с фотокарточки", и даже зубы у нее оказываются не искусственными, но вот "дать слабину" ему так и не удается.