«Ростовской области нужно еще одно масштабное мероприятие»

После мундиаля, обошедшегося региону более чем в 90 млрд руб., власти Ростовской области сосредоточили усилия на развитии наследия чемпионата: территории вокруг аэропорта «Платов», стадиона на левом берегу Дона и других. По мнению губернатора Василия Голубева, регион должен провести еще одно масштабное мероприятие, чтобы сохранить ускорение, полученное благодаря мировому футбольному первенству. В интервью „Ъ-Юг“ глава Ростовской области рассказал о планах использования новых спортивных и транспортных объектов и оценил перспективы крупнейших предприятий и инвестпроектов области. По словам губернатора, НЗНП готовится сменить владельца, «Донбиотех» может начать работу уже в следующем году, а группе «Ренова», заявившей о строительстве на территории старого аэропорта жилья за 200 млрд руб., только предстоит получить это право.

— Каковы основные выгоды, полученные регионом от проведения мундиаля?

— Тем, что сделано в преддверии чемпионата, я удовлетворен: мы в полном объеме выполнили дорожную карту — в рамках отведенных региону задач. Планирование шло в сотрудничестве с оргкомитетом FIFA.

Чемпионат подарил региону не только спортивные объекты. Появились новые территории для развития; изменилась транспортная инфраструктура. Мы построили новый аэропортовый комплекс. Зона вокруг него станет хорошей площадкой для развития экономики региона.

В сотрудничестве с РЖД мы провели модернизацию транспортной системы. В результате масштабной реконструкции в Ростове, по сути, был построен новый вокзал. Закуплены новые электропоезда. До конца года все пригородные электрички будут заменены: сегодня у нас восемь новых поездов, еще десяток получим в ближайшее время. В Ростове работают закупленные к чемпионату автобусы и трамваи.

Построены новые дороги: южный подъезд к городу, ул. Левобережная и прочие. Обновленная транспортная инфраструктура дает возможность для развития. Безусловно, выиграла индустрия гостеприимства: построены новые отели.

Подготовка к чемпионату обошлась Ростовской области в 90–92 млрд руб. Затраты были одними из самых высоких в стране. Основная часть ассигнований пошла на создание новой дорожно-транспортной инфраструктуры: строительство аэропорта «с нуля», дорог к нему и прочее.

Выполнение дорожной карты подтолкнуло нас к тому, чтобы и по завершении мундиаля двигаться вперед. Мы планируем продолжить реставрацию фасадов зданий в столице региона, ремонт дорог в Ростове и других городах, участвовавших в организации ЧМ. Среди них — Азов, Таганрог и Новочеркасск. Также планируем закупить для них новый транспорт.

«Нет ни одного проекта, инвестору которого я бы отказал, не рассмотрев предложение»

Мы реализовали ряд проектов, которых не было в дорожной карте. Например, в ней отсутствовала реконструкция Гребного канала, однако мы все же ее провели. Территория рядом с каналом перспективна, ее можно развивать и дальше. На совете по спорту в присутствии Владимира Путина я предложил профильному министру создать у нас базу по олимпийским видам спорта. 

— Каков план развития «Ростов-Арены»?

— Стадион нужен прежде всего для футбола. Для ФК «Ростов» он станет домашней ареной, это окончательное решение. Сейчас мы стремимся ускорить передачу объекта клубу, чтобы начать адаптацию арены к работе в свободное от матчей время. Ежегодно на содержание стадиона требуется не менее 300 млн руб. Безусловно, объект должен генерировать выручку. Окупаемость ему обеспечит проведение культмассовых мероприятий.

В сентябре на этой арене должен пройти концерт Басты. Я Василия неплохо знаю, он мне вполне симпатичен. Но такие концерты не предполагают сидение зрителей в кресле. Поэтому я очень скрупулезно подхожу к желанию «Спорт-Инжиниринга» организовать там выступление. Нужно точно понимать, как именно стадион будет адаптирован к событию. Футбольное поле не может, не должно пострадать.

Конечно, мы должны использовать опыт других спортивных арен, и проведение любых мероприятий с участием мировых звезд я буду поддерживать. Но, приходя сюда, организаторы концертов обязаны сохранять то, что мы имеем.

Помимо этого, экспертам предстоит изучить помещения, которые есть на «Ростов-Арене», и предложить варианты их использования. Там могут появиться разные объекты — от музея спорта до SPA-комплекса. Возможно, мы начнем сотрудничать с предприятиями общественного питания. Стадион должен жить между футбольными матчами, и для этого нужна адаптация. Затраты на нее, вероятно, будут исчисляться сотнями миллионов рублей.

К слову, чтобы привести в порядок территорию фан-зоны в центре Ростова, которую посетили 500 тыс. человек, теперь тоже нужно потрудиться. На работы потребуется не менее 50 млн руб. Необходимо восстановить контактные линии, полностью заменить асфальт, восстановить тротуары, газоны и пр.

— Строительство каких еще объектов значится в плане развития левого берега?

— Развитие левобережной зоны Ростова — актуальная тема. Новый парк — всего лишь начало. В следующем году рядом с парком и стадионом появится большая гостиница международной сети Marriott. Мы надеемся продолжить возведение закрытого гандбольного стадиона, начать строительство ледового дворца.

На левый берег должна прийти канатная дорога. Мы не оставили эту идею, но теперь ее реализация полностью зависит от привлечения инвестиций бизнес-структур. Потенциальные инвесторы уже появились.

Я задумал построить мост для болельщиков через ул. Левобережную — от зоны стоянок у стадиона до входа в парк. Даже название ему придумал: «Летящий мост».

Другое предложение, которое кажется мне интересным,— строительство крупной частной бизнес-школы в зоне за акваторией. На территории в районе Гребного канала должен появиться футбольный центр.

В целом важно понимать, что левый берег зажил не только потому, что появился стадион. Создана новая инженерная инфраструктура, которая увеличила инвестиционную привлекательность. Это закольцованный газ, система водоснабжения и водоотведения, дороги, новая энергетическая подстанция, обеспечивающая также часть города.

— Вскоре после открытия парка на левом берегу в СМИ появилась информация о планах передачи его в концессию «Донскому причалу» семьи Гогорян. Можно ли назвать вопрос решенным?

— Он совсем не решенный, хотя сама тема весьма актуальна. Мы должны вдохнуть в парк жизнь, продолжать создание интересных вещей.

Парк быстро стал популярным, поскольку туда можно приехать на автомобиле, оставить его на одной из многочисленных стоянок и спокойно пойти погулять. Но территорию еще нужно озеленять, создавать зоны для различных активностей.

— На каком этапе находятся переговоры с группой Crocus Араса Агаларова, заявившей о реализации нескольких проектов в этой зоне?

— Мы несколько раз обсуждали с ними тему застройки левобережной зоны. Говорили о создании конгресс-холла, выставочного центра, о строительстве жилья, участии «Крокуса» в решении некоторых инженерных проблем.

Речь идет о комплексном освоении территории. Это должен быть масштабный инвестпроект. Рабочая группа готовит концепцию освоения. Конкретика наверняка появится до конца года.

— Какие инвестпроекты, не связанные напрямую с наследием чемпионата, вы относите к числу приоритетных?

— Одна из основных задач — развитие территории на месте старого аэропортового комплекса. Освоить 380 га — значит построить около 3 млн кв. м жилья. Но это не единственная задача. Нужно создать место, где люди могли бы жить, работать, получать удовольствие от отдыха и ощущать комфорт.

Сегодня, если ты приходишь осваивать новую территорию, то строишь не просто жилье, но создаешь среду. К идее нужно подходить осторожно. Важно сначала создать план освоения и только потом начать строительство. В Ростове эти процессы зачастую идут параллельно.

В районе старого аэропорта нужно модернизировать транспортную инфраструктуру, создать прямой выезд на М-4. Необходимо построить еще один мост, ведущий в Александровку. Период освоения территории составит не менее 15 лет.

Будет ли структура «Реновы» строить ЖК на этом месте — еще вопрос: компания должна выиграть это право на соответствующем конкурсе.

Мы только что встречались с представителями «Реновы», обсуждали подходы. Презентация проекта общественности должна быть только после того, как они представят нам план комплексного освоения территории. Нужно точно рассчитать мощности, распланировать изменения дорожной инфраструктуры и т. д.

Пока это все-таки картинка. А картинка совсем не значит, что что-то будет на деле. Пока точно можно сказать только то, что район получится невысоким — со зданиями до 12 этажей.

— Другой крупный проект — застройка Александровской рощи — вызвал резкую критику общественности. Как вы относитесь к идее строительства жилья на этой территории?

— Я слушал несколько спецдокладов по этому вопросу — знаю, что есть проблемы и разные мнения на этот счет. Территория рощи, в соответствии с генпланом города, является зоной жилищного строительства. Если бы этого не было, никто бы никаких предложений не рассматривал. Компания ничего не сможет строить, если это не вписывается в существующее законодательство. Но проектирование, насколько мне известно, идет в рамках закона. До конца проект еще не утвержден; город должен будет рассмотреть его, провести слушания и прочее. Проект пройдет все процедуры в соответствии с правилами застройки городских территорий.

Мы ставим перед собой задачу к 2021 году решить в регионе проблему обманутых дольщиков. Инвестор проекта застройки Александровской рощи говорит, что готов выделить более 5% жилья для решения этой проблемы. Застройщики, готовые брать на себя подобную социальную нагрузку,— один из инструментов решения проблемы.

— Багаевский гидроузел — еще один предмет дискуссий. В каком состоянии находится проект сегодня?

— Идет подготовительная работа; сейчас мы на этапе проектирования, он продлится до конца года. В сентябре мы с министром транспорта России проведем рабочее совещание по оценке ситуации и обсудим ход выполнения данного проекта.

— Каковы перспективы недостроенного завода по глубокой переработке зерна «Донбиотех» — одного из крупнейших инвестпроектов региона?

— Проект обязательно нужно закончить. Для нас глубокая переработка зерна является актуальнейшей задачей. Мы продолжаем работать с компанией, в том числе с немецкими партнерами. Минсельхоз Ростовской области под руководством Виктора Гончарова прорабатывает вопрос с банками. Потенциальные инвесторы присутствуют, кредиторы готовы рассматривать предложения: они по-прежнему считают проект перспективным. Общая стоимость завода — 15 млрд руб., 11–12 млрд руб. уже вложено. Проект не остановился. Думаю, в течение третьего квартала мы будем точно знать позицию банков; при благоприятном стечении обстоятельств проект будет реализован до конца 2019 года.

— Как продажа НЗНП — предприятия, входящего в тройку крупнейших региональных компаний по объему выручки,— может повлиять на деятельность завода?

— Новошахтинский завод нефтепродуктов действительно готовится к продаже, для этого в Москве создана управляющая компания. Как скоро закроется сделка, мне сложно сказать: сам я в ней не участвую. Это дело бизнесменов. Но знаю точно: потенциальные инвесторы и продавец сейчас активно взаимодействуют.

На деятельности НЗНП смена владельца не скажется. Предприятие модернизированное, востребованное, градообразующее. И мы определенно продолжим его поддерживать.

— Каковы перспективы шахт «Ростовская» и «Замчаловская», входивших в состав обанкротившегося «Кингкоула» и купленных в июне чешским инвестором E.Connect Assets?

— На днях у нас состоится встреча с представителями чешской компании; предмет беседы — их инвестиционный проект. Мы должны узнать намерения, ознакомиться с оценкой ситуации, уточнить планируемые сроки реализации проекта.

Я убежден, что угольная отрасль в Ростовской области перспективна. Да, технологии должны меняться. Но в целом мы обладаем запасами качественного угля. Его объем невелик, но такой продукт точно будет востребован.

Введение новых лав в регионе в этом году позволяет нам надеяться, что по его итогам мы выйдем на прошлогодний объем и добудем около 6 млн т угля.

— Что можете сказать бизнесменам, которые не вполне понимают, куда обращаться с новыми проектами, чтобы получить поддержку властей?

— Вообще не вижу в этом проблемы. В регионе есть несколько структур, которые работают с инвесторами на всех этапах. Это областное Агентство инвестиционного развития, региональное минэкономики, администрация Ростова и т. д.

Кроме того, нет ни одного проекта, инвестору которого я бы отказал, не рассмотрев предложение. Возможность донести до губернатора идею есть у всех бизнесменов. Когда я вижу намерение реализовать проект, то разъясняю инвестору, по какой схеме мы можем работать: какие регион предлагает преференции; начинается этап, связанный с условиями реализации. Обсуждается земельный участок: его расположение, площадь, обеспеченность инженерией. И мы начинаем подбирать варианты, ориентируясь на условия, которые традиционно формирует сам инвестор.

Не исключаю, что при проработке или реализации проекта могут появляться бюрократические препоны, которые создают у некоторых бизнесменов впечатление, что их сначала приняли для вида, а потом стали тянуть резину. В этом случае инвестор должен приложить усилия, чтобы донести до меня информацию. Я должен разобраться в том, что затормозило проект.

— Вы привлекли большое количество представителей делового сообщества к работе над «Стратегией социально-экономического развития области до 2030 года». Насколько полезной оказалась собранная информация?

— Я сразу поставил цель: максимально вовлечь людей в общение. Около 18 тыс. человек приняли участие в обсуждении «Стратегии-2030» на разных этапах. По десяти направлениям было создано 30 рабочих групп, которые занимались подготовкой документа. Очевидно, что это было не зря: мы получили около 500 предложений. Сейчас вышли на финишную прямую; это самая активная фаза, она продлится до конца года. Считаю, что стратегия может и должна быть прикладным документом.

Ко мне обращаются разные люди с вопросами о конкретных проблемах в конкретных населенных пунктах. И если они, изучив стратегию, не поймут, когда проблема будет решена, значит стратегия не достигает своих целей. Полезность документа должна быть очевидна.

Для завершения работы мы продолжим общение с жителями, с сообществами в муниципальных образованиях; также будем задействовать экспертные сообщества, которые сегодня уже работают. Сделаем все, чтобы максимально «приземлить» документ: через формирование бюджетов будущих периодов и государственных программ развития.

— Стратегия очень амбициозна. Есть ли что-то, что вызывает у вас опасения?

— Что может быть уязвимее наличия или отсутствия финансов? На мой взгляд, только это. Поэтому главное — развитие экономики на уровне выше среднероссийского. Только так можно пополнять бюджеты разных уровней.

С учетом текущей динамики и прогнозов Ростовская область свою задачу выполнит. Смотрите: за шесть месяцев у нас рост промпроизводства — 123%, сельхозпроизводства — 128,5%. По итогам семи месяцев показатель в сельском хозяйстве будет более скромным. Урожай на 20% меньше прошлогоднего, но все равно рекордный — вместе с поздними зерновыми, думаю, будет более 11 млн т.

— Один из приоритетов в «Стратегии-2030» — развитие ТОСЭР. Как вы оцениваете текущее состояние и перспективы развития Гуково?

— Есть вещи, которыми я доволен, и те, которыми не удовлетворен. Доволен, что в конце концов там появился газ. И ГРС, которую построили, безусловно, повлияет на возможности развития. Прежняя станция была загружена на 132%, мы не могли присоединить ни одного нового абонента. Ну какое там развитие?!

Динамикой в Гуково я удовлетворен, но оценить эту ТОСЭР можно будет в трехлетней перспективе. В течение этого времени она должна стать по-настоящему заметной.

Другим городам — территориям опережающего развития, Зверево и Донецку, ничего не нужно выдумывать. Нужно взять опыт Гуково, наложить его на свои территориальные условия, не повторять ошибок и не делать лишних шагов.

ТОСЭР подразумевает не только создание условий для бизнеса, а над этим еще нужно работать. И вот этим я пока не удовлетворен. Важна комплексность развития территории, включая объекты социального назначения. Цель — сделать так, чтобы молодой человек хотел там не только работать, но и жить. Если все в порядке с социальной сферой, здравоохранением, то тогда это можно назвать комплексным развитием территории.

— Довольны ли вы реализацией региональной туристической программы, на которую только в 2017 году было выделено 87 млн руб.?

— Нет, я недоволен. Мы используем свои возможности на 50%. Ростовская область может привлекать 2,5 млн туристов в год. Это примерно вдвое больше, чем мы имеем сегодня. По итогам 2018 года турпоток у нас увеличится всего на 150–200 тыс. человек, и это с учетом чемпионата.

— Какие инструменты, на ваш взгляд, следует использовать для удвоения трафика?

— Ростовской области нужно еще какое-то масштабное мероприятие. И здесь стоит поучиться у Казани. Этот город провел Универсиаду, все получилось, и теперь они на этом зарабатывают. В столице Татарстана развиваются туризм, спорт и т. д.

Я также считаю, что нужно работать над повышением комфорта, вести работу по улучшению сервиса. Следует использовать возможности территорий с богатой историей, интересных с природной точки зрения, развивать событийный туризм.

Например, в этом году я впервые посетил фестиваль «Донская уха». И пошел не по тому маршруту, который наметили организаторы, а через места скопления людей. И увидел в плохом смысле «колхоз». Там есть масса интересных вещей, но все очень рассредоточено.

Прибывающие в регион туристы должны получать доступ к информации и удобной навигации. Такая работа — задача территорий: Ростова, Таганрога, Азова и т. д. Человек, приезжающий в область, хочет сразу сориентироваться, он не должен долго искать; у туриста всегда мало времени и есть потребность увидеть как можно больше. Если при этом нет комфорта, пребывание здесь превращается в мытарство.

— Как отдыхаете вы сами?

— В этом году, осенью, проведу отпуск в Кисловодске. Недавно впервые побывал в Калининграде. Задержался на день, посмотрел Куршскую косу, погулял; перешел от залива к морю, побывал на могиле Канта, сходил на фестиваль «Голосящий КиВиН».

— Есть ли вопрос, который журналисты вам не задают?

— Да. «Как дела?»

— И как дела?

— Ok (улыбается). Нормально. Когда я общаюсь со своими детьми… Я стараюсь делать это как можно чаще, но времени обычно мало. В основном в Москве, в промежутках между какими-то совещаниями, работой. И я всегда задаю им этот вопрос. Они отвечают: «Нормально». И я доволен: в целом оценку получил (смеется).

— Рядом с вами много молодых сотрудников. Комфортно ли работать с теми, кто мыслит совсем иначе?

— Я очень хочу, чтобы молодые люди мыслили лучше, чем я. Чтобы они были быстрее, чем я, восприимчивее к изменению ситуации. Мне комфортно с ними работать. Руководитель, особенно региона, не должен бояться брать на работу молодых специалистов. Он должен растить кадры, которые будут лучше него, конкретнее понимать проблему. Я могу определять стратегические цели, использовать опыт управленческой работы; но мне определенно нравится, когда рядом молодежь.

Беседовали Елена Шепелева и Сергей Кириленко