"фьюжн" дизайн
Смешение стилей, вторжение иностранщины, гремучая смесь разнообразных традиций. Не называть же это эклектикой? Назовем — интерьерный "фьюжн"."Пестрая смесь", "веселая перепутаница", наконец, "ералаш" — вот те эквиваленты, которые Великий и Могучий мог бы предложить иноземному термину. То есть если в одной тарелке случится одновременно встретить улиток в винном соусе с тимьяном, сашими из лосося и ростбиф окровавленный — это fusion. Нынче портфолио уверенного в себе нашего интерьерщика, да и западного тоже, часто и напоминает меню фьюжн-ресторана; доказать, что ты умеешь сопрягать в пределах одной гостиной далековатые понятия, не создавая ощущения полной нелепицы,— умение взысканное и похвальное.
Fusion особенно в ходу в Новом Свете. А теперь добрался до России. С Америкой все понятно — там сама цивилизация есть такой fusion в чистом виде, какого не сыщешь. А вот что Россию потянуло туда же? Отчего эти залихватские опыты — покрасить нагую кирпичную кладку в цвет фуксии и расставить на ее фоне мебель Louis Seize, в безвоздушно-белой гостиной понатыкать китайские вазы и крикливо раскрашенных идолов, в интерьере "избушка на курьих ножках" поразвесить что-то такое хайтековское из белого металла?
В принципе задатки fusion уже заложены в любом налаженном быту — современная техника чаще всего настойчиво претендует на роль представителя современности. Поставь компьютер на дубовый стол с зеленым сукном — и будет тебе fusion. Повесь плазменную панель между позолоченных рам — тот же итог. Но если вдаваться в детали более чистых экспериментов, то получается, что, хотя fusion как принцип кажется просто отсутствием всякого принципа, можно все-таки выделить три разных облика, в которых он являет себя в современных интерьерах.
Романтический fusion
Первый тип — fusion романтического толка, попытка творчески обнять осколки времен и культур (которые именно осколками — никак иначе — и мыслятся) и выдать в результате этих объятий нечто хоть и неоднородное, но новое. Естественно, такой вариант открещивается от любой аналогии из прошлого: сравнение фьюжн с эклектикой, и так-то довольно хромоногое, его адептов не устраивает в принципе. Эклектика — это что? Задумчивое и занудное осознание того, что для курительной подойдет мавританский стиль (как-то рифмуется табакокурение с маврами), для библиотеки — тюдоровская готика (старорежимность, консерватизм, богатство традиций), для холостяцкой спальни — рококо (чтобы изящно подстегивать чувственность). А тут в сознательном примиренческом порыве перерезаны ассоциативные нити, которые связывают человека со стилями прошлого, да и вообще с прежними формами быта. Под лозунгами "новая эстетика", "стиль для тех, кто не боится экспериментировать", "открытость прошлого в будущее" викторианский стульчак можно спокойно превратить в гостевое кресло, а индонезийскую божницу — в аптечку.Игровой fusion
Второй тип — fusion как сознательная игра на контрастах. Здесь от самого ощущения преднамеренности непременно присутствует момент кича. В интерьере "лофт" ставятся тяжелые барочные кресла (которые к тому же хорошо бы обить тканью вырвиглазного тона). В зале с колоннами и лепниной вешаются провокационные металлические светильники и ставится леопардово-эбеновая мебель. Может быть и скромненький, почтительный вариант. Скажем, в тот же классический антураж ставится диванный гарнитур, который, конечно, явно современного дизайна и по своим очертаниям не имеет с классикой ровным счетом ничего общего, но эти самые очертания подчеркнуто нейтральны, да и обивка совсем незаметная — серенькая какая-нибудь. Выглядит менее спорно, но зато возникают сомнения: а fusion ли это или все-таки позорный компромисс между далековатыми понятиями?Сувенирный fusion
Третий тип — сувенирно-беспорядочный — представляется наиболее ассимилированным. Это фьюжн, который не выставляет свою разнородность как новый вид порядка, как мирок, собранный под заказ из разбросанных остатков. В естественном виде такой вид имеет, пожалуй, самую солидную историю и даже традицию. Речь идет об интерьере, который отображает не многомерность современной цивилизации, а многогранность собственного хозяина, хотя бы эта многогранность простиралась до полной беспорядочности. Тут совсем нет никакой центральной идеи, интерьерная среда просто формируется из того предметного мира, который человеку привычен, который ему чем-то близок. Идеальный вариант такой ситуации — обиталище коллекционера, антиквара, путешественника или просто беспокойной творческой натуры, хватающейся за все, что интересно. В итоге разностилевое и разновременное добро, натасканное в разное время и разными путями и перемешанное с приметами современности, образует действительно довольно обаятельный сплав. Такой естественный беспорядок можно с легкостью имитировать, и иногда при этой имитации можно даже обойтись сравнительно малыми средствами. Единственная проблема — в том, что хаотичное "гнездышко", создаваемое руками наемного декоратора, лишается главной из своих возможных компонент — памяти его владельца.Опыт показывает, что поиски новой эстетики с метаниями между старым и новым, Востоком и Западом случаются довольно регулярно и даже без всякой связи с глобализмом. И каждый раз это связано с моментом какой-то слабины или даже треска по швам. Вот во всем разуверившиеся передовые художественные круги прошлого fin de siecle, которым надоело искать творческие импульсы в привычной Европе; вот передовые аристократические круги Франции, впадающие то в китайщину, то в туретчину в самое то время, как их вместе со всеми их поисками вот-вот накроет якобинская диктатура. При желании можно дойти до Римской империи времени упадка, которая хоть и сохраняла видимость порядка, а все ж таки захлебнулась в самом что ни на есть fusion (который учебники предпочитают называть синкретизмом). Эти аналогии не очень хорошими красками рисуют нынешнее положение вещей, но, с другой стороны, есть повод и для оптимизма: в конце концов из всех подразумеваемых передряг европейская цивилизация вылезала молодцом, да и дизайн из тупика выходил.