Три звезды и тринадцать оскаровских номинаций — вот капитал киномюзикла "Чикаго", который выходит на наши экраны в дубляже под музыкальной редакцией Филиппа Киркорова.
Так получилось, что "Чикаго" прогремел у нас как спектакль в Театре эстрады и вместе с "Норд-Остом" стал знаком крепнущей, вопреки проискам врагов, моды на мюзикл. Наши "чикагцы" взяли в свои руки (точнее, глотки) дубляж музыкальных номеров: Ричард Гир "запоет" голосом Филиппа Киркорова, и только две кинокопии из заготовленных для России ста с лишним останутся с оригинальной фонограммой.
В Америке одноименный фильм появился тоже вопреки — вопреки голосам скептиков, убежденных, что золотой век голливудского мюзикла остался далеко позади. Уже ни у кого из кинопродюсеров нет денег на роскошные декорации и сложнопостановочные хореографические номера — а ведь нужно еще платить гонорары звездам. И тем не менее — "Чикаго", некогда поставленный на Бродвее, спустя двадцать с лишним лет стал фильмом благодаря дебютанту в большом кино, но ветерану на Бродвее режиссеру Робу Маршаллу. И фильм этот суперуспешен: почти все прочат ему львиную долю "Оскаров".
Большая часть действия разыгрывается в тюрьме, куда королева чикагской музыкальной сцены Вельма (ее играет Кэтрин Зета-Джонс) и начинающая певичка Рокси (Рене Зеллвегер) попадают по обвинению в убийстве. Обеих спасает от неприятностей легендарный адвокат Билли Флинн (Ричард Гир), прекрасно знающий, что все здание общества зиждется на коррупции и паблисити. Убийство на карьерно-сексуальной почве — беспроигрышный материал для публичного шоу. Именно по законам шоу, с чечеткой и со стриптизом, строит Флинт-Гир процесс защиты — и, разумеется, выигрывает. Это центральный эпизод фильма, дающий возможность актеру возможность продемонстрировать все свои таланты, а зрителям — увидеть своего кумира во всей его природной обнаженной прелести.
"Чикаго" снят и смонтирован в бешеном темпе с помощью новых цифровых и электронных технологий. Благодаря им удается подстраховать главных звезд, либо вовсе не имеющих мюзик-холльного опыта (как Зеллвегер), либо, как Гир или Зета-Джонс, владеющих техникой пения и танца явно недостаточно. В фильме этого почти не видно. Картина любовно обыгрывает голливудские традиции, но не все, а наиболее продвинутые. Ключевым становится имя Боба Фосса — великого преобразователя мюзикла, сумевшего внести в этот жанр драматизм, иронию и тонкость различений. Вместе с композиторами Джоном Кандером и Дэнни Элфманом Фосс стоял у истоков появления "Чикаго" на Бродвее. В "Чикаго" нельзя не заметить перекличек с "Кабаре" или последней картиной Фосса "Весь этот джаз" — недаром Зета-Джонс поет в начале фильма одноименную песню.
Смерть Боба Фосса, казалось, поставила крест на развитии мюзикла. И вот — неожиданное возрождение. После "Танцующей в темноте", "8 женщин" и "Мулен Руж", каждый из которых можно считать радикальным жанровым экспериментом, появляется "Чикаго" — большой классический мюзикл, не теряющий при этом современного нерва и того, что отличало лучшие голливудские фильмы — таящейся за роскошным фасадом горечи. "Чикаго" напоминает еще об одной славной традиции так называемых голливудских циников — Эрнста Любича и Билли Уайлдера. Делая развлекательное кино, они тем не менее не прославили ни одной из американских ценностей, а над некоторыми даже хлестко поиздевались. Зрители "Чикаго" тоже вряд ли выйдут с просмотра с особенно окрепшей верой в справедливость и демократию. И это единственное "но", которое может помешать фильму стать победителем оскаровской гонки.
Андрей ПлаховВ кинотеатрах "5 звезд", "Америка-Синема", "Байконур", Большой зал ЦДЛ, "Каро 1, 2", "Комсомолец", "Люксор", "Орбита", "Орион", "Ролан", "Формула кино" с 13 марта