Израильский Кнессет лишил арабский язык статуса государственного и приравнял поселенческую политику на оккупированных территориях к «национальным ценностям». Эти решения были закреплены в новом Основном законе о «еврейском характере» Государства Израиль, который в арабской общине страны назвали расистским. Инициаторы закона уверяют, что он носит декларативный характер и ничего не поменяет в жизни страны. Однако оппоненты уверены: положения принятого документа несовместимы с демократическими ценностями.
Фото: Olivier Fitoussi, AP
Закон был принят в четверг после продолжительных дебатов в Кнессете. Это произошло спустя восемь лет после того, как автор инициативы, депутат от правой партии «Ликуд» Ави Дихтер впервые вынес ее на всеобщее обсуждение.
В Израиле нет конституции. Законодательство строится на Декларации независимости 1948 года и Основных законах, принятых в разное время. Предполагается, что именно на их основе будет разработана конституция. Новый закон к ней ближе всего: в нем впервые говорится о статусе языка и госсимволах — гербе, гимне и флаге, а также о праздниках и связи Израиля с диаспорой. Закон закрепляет за еврейским народом исключительное право на национальное самоопределение в Государстве Израиль, называет единый Иерусалим столицей страны, а иврит — единственным госязыком (до сих пор их было два вместе с арабским).
«Это определяющий момент в истории сионизма и Государства Израиль... Мы закрепляем в законе базовый принцип нашего существования: Израиль — это национальное государство еврейского народа, которое уважает индивидуальные права всех своих граждан. На всем Ближнем Востоке только Израиль уважает эти права»,— сказал премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху после принятия закона. Однако, как подчеркнула в беседе с “Ъ” депутат от «Сионистского лагеря» Ксения Светлова, оппозиции не удалось включить в новый документ слова о равноправии граждан вне зависимости от их религии и национальности. В то же время противники властей добились изъятия из документа дискриминационного пункта о создании исключительно еврейских населенных пунктов, а также использования принципов еврейской традиции в качестве источника права для судебной системы страны.
В Израиле у многих возникли вопросы, зачем нужен был закон, который его инициаторы сами называют декларативным. «Единственный смысл в принятии закона — электоральная выгода. Этот закон обсуждали несколько лет, и у премьер-министра были сомнения, в том числе касательно того, как закон воспримут за рубежом. И вдруг теперь он принят накануне парламентских каникул»,— сказала “Ъ” Ксения Светлова. По ее словам, не исключено, что, когда Кнессет вернется к работе в октябре, может быть принято решение о его роспуске и досрочных выборах.
В то же время инициатор закона Ави Дихтер выразил мнение, что закон даже опоздал. «Его нужно было принять еще 70 лет назад, когда был создан Израиль»,— сказал он “Ъ”. Депутат видит смысл закона в том, чтобы не дать арабскому населению возможности претендовать на создание национального очага в Израиле. При этом господин Дихтер отметил, что закон никак не отразится на арабской общине, в том числе и в вопросе языка. «Государственный язык может быть только один. Но арабский язык для части населения нашей страны является родным, и поэтому мы даем ему особый статус. Не слушайте тех, кто говорит, что мы хотим "стереть" арабский»,— пояснил он.
Сами представители арабской общины, которая составляет около 20% населения Израиля, не верят господину Дихтеру. После принятия закона в Кнессете они разорвали текст документа и были удалены из зала заседаний. Уходя, они кричали: «Вы приняли закон об апартеиде». Депутат от «Объединенного арабского списка» Аида Тума-Сулейман посетовала в беседе с “Ъ”, что арабы «лишены права решать свою судьбу на родной земле». Еще один пункт закона, который оскорбил арабов, касается поселенческой деятельности на оккупированных территориях, так как в их глазах закрепляет арабскую землю за Израилем. В законе говорится, что «государство видит в развитии еврейского поселенчества национальную ценность» и будет поощрять эту деятельность. По мнению госпожи Тумы-Сулейман, принятие закона нарушает законы демократического государства, где прислушиваются к мнению меньшинства.