премьера кино
На экран московского кинотеатра "Стрела" вышла французская мелодрама "История любви" (Decalage horaire), невольный ремейк комедии Эльдара Рязанова "Вокзал для двоих". Некоторые бытовые детали, правда, различаются, но, по мнению ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ, совсем не в пользу французской картины.
Такой Жюльетт Бинош, как в "Истории любви", вы еще не видели: она одета и накрашена в точном соответствии с представлениями советской официантки о шикарной женщине: фиолетовое пальто с воротником из искусственного меха, толстые золотые серьги в ушах, ультрамариновые тени на веках, перламутровая помада, пропитанная лаком челка. Боевая раскраска объясняется тем, что героиня является лауреатом премии в области макияжа. В довершение всего звать ее Роза, и руки у нее растут из того же места, что и у многих официанток и визажисток: прибыв в аэропорт, чтобы улететь в Мексику от доставшего сожителя, она первым делом нечаянно спускает мобильный в унитаз. Так возникает предлог для знакомства с героем Жана Рено, у которого она просит трубку — сказать маме несколько бессмысленных фраз. После этого создателям фильма остается только отменить все полеты по метеоусловиям и решительно пресекать неубедительные попытки случайно встретившихся мужчины и женщины разбежаться в разные стороны.
В "Вокзале для двоих" уровень романтизма зашкаливал из-за социальной пропасти между героями и отсутствия бытовых условий для любви. Во французском все гораздо скучнее, потому что героям не надо преодолевать никаких препятствий: сразу из аэропорта они перемещаются в "Хилтон", куда пассажир первого класса Феликс приглашает новую знакомую Розу переночевать в положенный ему номер с двумя кроватями. На кровати не надейтесь — эротических сцен не будет. Будут разговоры по душам, в ходе которых обнаружится разность темпераментов, почти такая же, как в "Вокзале...": она — хабалка, несчастная внутри, а он — гнилой интеллигент, дикий и нелюдимый, но подпадающий под обаяние противоположной ему женской личности. Герой Олега Басилашвили ехал в места не столь отдаленные досиживать срок, герой Рено летит на похороны матери своей бывшей подружки. Он болеет эпилепсией и в своей трехдневной щетине, нестриженый, с мешками под глазами, выглядит так же ужасно, как расписанная под дымковскую игрушку мадам Бинош.
Беспомощная сценаристка и режиссерша Даниэль Томпсон (дочка известного комедиографа Жерара Ури) не может придумать своим героям особенно колоритных черт характера и подробностей биографии, кроме того, что родители-коммунисты называли героиню в честь Розы Люксембург и она плачет при звуках "Интернационала", а Феликс трижды разведен, работал французским поваром в Америке и теперь торгует замороженными продуктами. Питание, как водится, играет существенную роль в сближении малознакомых людей. В советском фильме героиня-официантка угощала возлюбленного, пользуясь своими связями в общепите, а во французском — бывший повар, возмущенный качеством доставленной в номер ветчины, приводит Розу в глубокой ночи на закрытую кухню ресторана и собственноручно приготовляет ей какой-то шедевр. Появляющийся на горизонте в разгар отношений между героями отставной хахаль-латинос при всей своей хамоватости сильно уступает нашему проводнику в исполнении Никиты Михалкова. И явно не хватает какой-нибудь сексуальной сцены в туалете "Боинга", которая кончалась бы словами "Розочка, сама-сама-сама". Впрочем, сакраментальная фраза из другого нашего фильма все же прозвучит в этой истории любви: уже долетев до Мексики и получив призывную записку от Феликса, Роза скажет таксисту тоном олигарха Платона Маковского: "Разворачивай машину" — и помчится назад, к счастью.