Юбилейная выставка в Музее Кристиана Диора в Гранвиле — это история сразу и одной коллекции, и одного музея, и одного человека
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Association Willy Maywald / ADAGP – Paris, 2018
Фото: Musee Christian Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Laziz Hamani / предоставлено Dior
Фото: Raphael Dautigny / предоставлено Dior
Кристиан Диор писал о Chateau de la Colle Noire, купленном им в 1951 году в Провансе, что «хотел бы, чтобы он стал моим настоящим домом, местом, где моя жизнь могла бы совершить полный круг и где я мог бы вернуться в ином климате в тот скрытый сад, что охранял мое детство». Он имел в виду сад виллы Les Rhumbs в Гранвиле, где он рос и где семья проводила каждое лето. Дом этот Морис Диор, отец Кристиана, вынужден был выставить на продажу в 1932-м, когда разорился и потерял контроль над своей фирмой по производству удобрений во времена Великой депрессии.
Фото: Musee Christian Dior
Диором всю жизнь двигали две противоположные, но связанные страсти — ко всему новому и к сохранению прошлого. Галерея, в которой он продавал авангардное искусство от Дали до Пикассо, и модный дом, построенный вокруг идеалов красоты belle epoque, решительно при этом порывавший с современной ему модой и способами ее представления. Розовая вилла с серой крышей на берегу Ла-Манша, куда он фактически не возвращался с конца 1920-х, всегда была не только в его воспоминаниях, но и в его платьях, в его работе — со всеми розами из розария его матери Мадлен, со всеми кувшинками из придуманного им бассейна с перголой, со всеми оттенками серого и синего в воде и бежевого и желтого на песке пляжа внизу. И конечно, с розовым и серым, двумя важнейшими для него цветами.
Вилла Les Rhumbs в конце концов была выкуплена городом Гранвилем в 1938 году, там был устроен общедоступный сад, а на месте дома хотели сделать пруд, и только война помешала этим планам — дом остался пустым, но был законсервирован и спасен. В 1987 году, когда отмечалось 40-летие дома Christian Dior, кузен Диора Жан-Люк Дюфресье, куратор и музейный хранитель, придумал устроить выставку «Christian Dior, l’autre lui-meme» в Гранвиле, на родине героя. Так фактически была основана коллекция будущего музея — что-то было куплено, ряд важнейших экспонатов подарили сестры Диора, Жаклин и Катрин, что-то принесли его сотрудники и соратники. Вилла Les Rhumbs тогда еще не была использована, но стало понято, как естественно связан Диор с городом, где он родился, и насколько органично и даже насущно показывать его вещи именно здесь. Дюфресье начал активно систематизировать уже имевшиеся фонды, вырабатывать необходимые для любого музея правила приобретения и дарения — и продвигать идею превращения фамильной виллы в муниципальный музей. Собственно, сейчас в Гранвиле показывают результаты начатой тогда работы, что и как было собрано за прошедшие 30 лет, хотя первая выставка на вилле Les Rhumbs прошла только в 1997 году, и с тех пор они устраиваются каждый год.
Именно поэтому главным куратором выставки «Сокровища коллекции: 30 лет собирания» стала Брижит Ришар, которая руководит музеем, а не Флоранс Мюллер, которая делала выставки в Гранвиле много лет и которая сделала прошлогоднюю юбилейную выставку в парижском Музее декоративных искусств. Прежние выставки использовали много предметов из частных коллекций, из архива дома Dior, из других музеев, нынешняя, буквально за парой исключений, основана только на собственной коллекции. И в этой ограниченности ее уникальность.
Фото: Benoit Croisy / предоставлено Dior
Это самая интимная выставка из всех виденных мною в этом музее за те десять лет, что я туда приезжаю. Прежде всего на ней просто много того, что принято называть «личные вещи» — знаменитая металлическая звезда с парижской мостовой, определившая появление дома Christian Dior, которую Диор нашел, идя на встречу с Марселем Буссаком, его часы Jaeger-LeCoultre, его ручка, его записная книжка с последним в его жизни расписанием и даже его ножницы. Здесь есть вещи другого порядка, но не меньшей ценности, например гравированная серебряная шкатулка с черными лаковыми выдвижными ящичками, подаренная Диору японской императрицей Нагако. Но многое тут подарено членами семьи Диор, и прежде всего его любимой младшей сестрой Катрин, от его платьев до его набросков и общих семейных фотографий,— и это помещает зрителя в семейный круг, делает свидетелем их отношений, их жизни с ее праздниками и подарками, дает возможность увидеть, как он проводил каникулы, какие платья выбирал для сестер, и т. д.
Ограничение рамками только собственной коллекции, как любое ограничение, подхлестывает воображение и остроумие кураторов, и поэтому кроме привычных витрин с платьями тут есть не самые привычные витрины, например с нижним бельем, которое под эти кутюрные платья надевалось. И зрелище настоящих корсетов с сотней крючков, с металлическими пластинами, со специальными мешочками на бедрах, чтобы держать кринолин и создавать талию и бедра, всегда поражает воображение современного человека своим пыточным видом и, кстати, служит отличной иллюстрацией к тому, чего требовала от женщин традиционная «женственность». Или, например, специально сделанная для этой выставки коллекция из 30 кукольного размера копий кутюрных платьев, выставленная на третьем этаже виллы и названная Le Theatre de la Mode, в честь устроенного как-то в Париже мероприятия с куклами в кутюрных нарядах.
И наконец, тут просто много важных для истории Christian Dior и истории моды платьев. Например, знаменитое салатового цвета платье Bonbon с короткими рукавами и контрастным поясом из последней коллекции Диора A-H 1957, или тюлевое платье цвета шампанского Night Club с расшитым стеклярусом воротником, повторяющим форму воротника матроски, из коллекции P-E 1954, или безумно простое и безумно изящное длинное розовое платье Fete из коллекции P-E 1948, собранное сзади в драпировку, переходящую в трен. В основном тут показывают платья времен самого Кристиана Диора, с небольшими, но очень продуманными вкраплениями других — например сделанное Джоном Гальяно сиреневое мини-платье в китайском стиле с застежкой на плече, в котором недавно появлялась Ким Кардашьян. На первом этаже выставлены работы, сделанные Кристианом Диором до Christian Dior — в те времена, когда он работал художником по костюмам в кино и театре. Там же великолепная центральная витрина с платьем Диора для знаменитого «бала столетия», устроенного Карлом де Бестегю в венецианском палаццо Лабиа в 1951 году,— это платье — карнавальный костюм в стиле нарядов XVIII века надевала актриса Жозетт Дей, снимавшаяся у Кокто в «Красавице и чудовище». В 2013 году музей купил его у Дидье Людо, знаменитого парижского коллекционера моды и винтажного дилера.
Единственный портрет на выставке — акварельный портрет Шарлотт Ломер 1900 года. Она была женой Люсьена Франсуа Диора, бывшего министра и двоюродного брата Мориса Диора. Портрет подарили музею Катрин и Габриэль Диор, и это одно из важных пополнений последнего времени. В отсутствие сохранившихся живописных портретов матери Диора Мадлен эта нежная дама прекрасной эпохи в розовом платье на фоне серой стены сублимирует все, что так любил Кристиан Диор и что составляло квинтэссенцию придуманного им нового стиля — от роз и розового цвета до рафинированной хрупкости и безупречности сочетаний всего со всем. И то, что портрет этот так долго хранился в семье Диор, а теперь висит в их бывшем фамильном доме, не только символично, но и трогательно.