Россия сократила вложения в гособлигации США до минимума за 11 лет и, таким образом, выбыла из списка крупнейших держателей госдолга страны. Данные за май опубликовал американский Минфин. Что стало причиной таких действий? Экономический обозреватель “Ъ FM” Константин Максимов прокомментировал ситуацию в беседе с ведущим Маратом Кашиным.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Всегда считалось, что политика политикой, но если выгодно вкладывать в американские облигации, то мы будем это делать. Что сейчас изменилось? Это стало экономически невыгодно? Или все-таки политика вмешалась?
— Я на самом деле терзаюсь даже еще более широким кругом вопросов. В апреле Центральный банк на 50% сократили свои позиции в трежерис, что, конечно, вызвало вопросы.
И до сих пор не ясно, где деньги, Зин?
Фонд национального благосостояния не увеличился, по крайней мере на тот объем, который бы, по идее, должен был прийти на счета.
Золото? Наверное, Центральный банк купил золото, но объемы покупок не соответствуют тем позициям, которые были сделаны за счет продажи казначейских облигаций. Не будем, кстати, забывать, что Минфин продолжает, как говорят на рынке, пылесосить рынок. То есть мы знаем, что Центральный банк для Минфина продолжает ежедневно покупать валюту, и эти деньги тоже как-то так не особо отражаются ни в золотовалютных резервах, ни в увеличившихся позициях в Фонде национального благосостояния.
— А Центробанк обязан публиковать регулярную отчетность, чтобы мы сделали выводы, куда делись эти деньги?
— Тайна сия великая есть. Конечно, какие-то отчеты мы получаем, но цифры не сходятся. В этом заключается самый большой вопрос у рынка. Сейчас у нас позиция в американских казначейских облигациях сравнима с Казахстаном — я не говорю, что это хорошо или плохо, но мы когда-то были третьими в мире держателями американского казначейского долга, а сейчас мы находимся явно даже не в топ-10. Наверное, Эльвире Набиуллиной тоже будут задавать в конечном итоге вопрос, почему это происходит.
Центральный банк оценивал перспективы держания наших средств в надежных облигациях. Нам всегда говорили: граждане, не беспокойтесь, мы защищаем наши средства, а не пытаемся заработать на этом.
Но получается, что сейчас вы даже и защитить-то особо не хотите?
Либо получается, что Центральный банк Российской Федерации — о чем, кстати, мы тоже говорили в наших эфирах — просто немножко забывается.
Ведь такие сбросы происходили уже. Может быть, не в таком объеме, не в таком масштабе, но они были. Они были в 2008 году, когда известные события были. А потом все гадали: Россия и Китай тут предугадали события в Грузии? Было дело. Тогда, оценив действия Центральный банк, который ушел от подобных рисков и кризисных рисков, все сказали — талант.
Может быть, сейчас Центральный банк Российской Федерации знает что-то, чего не знает никто.
Ведь проблема долга глобального остается. Мы знаем, что больше 30% всего совокупного глобального долга приходится на Соединенные Штаты. Нам говорят: вы знаете, сколько государственный долг, дефицит бюджета в Соединенных Штатах составляет, какими темпами он растет? Конечно, чистая макроэкономика, подводя итоги, говорит: ой, так жить нельзя.
— Руководство ЦБ не в изоляции находится — периодически устраивают пресс-конференции, журналисты задают им эти вопросы, они получают на них ответы?
— Нет. Я же говорю, что тайна сия великая есть. Где деньги? Где вся эта валюта? Абсолютно непонятно.
Еще один вопрос: это, естественно, разовый сброс, и когда вы продаете такой объем какого-то актива, вы продаете их с дисконтом — теряете в цене, то есть теряете деньги. Сейчас получается, что российский ЦБ, Министерство финансов согласны потерять деньги только ради того, чтобы избавиться от токсичного актива, который, по их мнению, потом невозможно будет продать. То есть мы что делаем?
Мы сейчас бежим впереди паровоза, потому что знаем, что Китай сбросит эти бумаги как возможный результат торговых войн?
Мы знаем то, чего не знают все? Прекрасно, тогда финансовая разведка Российской Федерации работает на такой высоте, что даже мы недоумеваем...
— То есть в отсутствие точной информации мы можем прийти к неким досужим выводам, что, во-первых, в России становится меньше денег, потому что они исчезают непонятно куда, и, во-вторых, Центробанк предчувствует наступление некоего кризиса и поэтому выводит деньги?
— Есть еще такой технический тонкий момент: хорошо, мы продали актив — естественно, он в долларах номинирован, значит, после продажи, по идее, эти доллары сначала оседают на корреспондентских счетах. Непонятно, они уже вернулись или нет, или что? Мы продали эти облигации, и теперь ждем момента, чтобы вложиться в более доходные? Действительно, вам каждый на рынке скажет, что новый долг, который эмитируют Соединенные Штаты, идет по более высокой доходности-- это факт. То есть, мы, что называется, раллируем, перекладываем из одних бумаг в другие?
Тогда это тоже гений ЦБ.
Даже продать с дисконтом для того, чтобы вложить в более доходные бумаги. Потом, наверное, мы увидим этот отчет...
— Пока мы можем только догадываться об этом, потому что видим — выводит, но никуда не вкладывает.
— Тут начинаются какие-то, как их называют, теории заговора, конспирологические версии: не примчался ли Трамп в Хельсинки, чтобы с Путиным обсудить вопрос — мы сейчас получим такую дыру в своем собственном бюджете из-за того, что вы сбрасываете колоссальными объемами наш государственный долг, что не сможем с ним справиться.
— Пока Центробанк нам не объяснит, что происходит на самом деле, мы так с тобой и будем считать.
— Вот так и будем считать.