Геннадия Трошева очень любили журналисты: из "чеченских" генералов такого ранга он был самым доступным и коммуникабельным. Однажды во время осады Аргуна на позиции к Трошеву привезли группу российских и западных журналистов. Это было большой удачей — попасть на передовую, и никакой другой генерал такого не допустил бы. После того как журналистский интерес к боевым действиям был удовлетворен, генерал показал нам свой кунг — довольно комфортабельную командирскую машину.
"Вот здесь я сплю,— показывал генерал,— а здесь обедаю". Помощники незаметно пытались подмигнуть генералу: мол, не нужно таких подробностей, а то иностранцы что-то чересчур любопытствуют. Но Трошев этого не замечал. Он отвечал на все вопросы, шутил и просто, без пафоса объяснял, почему русская армия пришла в Чечню. Оказалось, что боевой генерал — симпатяга, а его подчиненные — не монстры, которые пришли убивать, а подуставшие парни, которые защищают родину и мечтают о мире. Один из моих коллег, испанский журналист, тогда сказал: "Этот генерал — очень умный политик".
У генерала Трошева действительно были все шансы пойти по стопам своего коллеги генерала Шаманова, сменившего командирский кунг на губернаторское кресло. Но именно увлеченность политикой сыграла с ним злую шутку.
 |
|
|
Книга "Моя война" стала своеобразным бестселлером, ее даже собирались издавать за границей. Говорят, что этому помешал начальник Генштаба Анатолий Квашнин, ревностно наблюдавший за литературными успехами своего подчиненного. "После выхода книги он сильно изменился,— рассказывал мне один из бывших подчиненных Трошева.— Уже нельзя было просто подойти к нему по какому-то вопросу. Появились подхалимы, которые лезли со всякими подношениями, хотя раньше он близко таких не допускал".
Возросшая популярность Трошева совсем не устраивала ни полпреда Казанцева, ни начальника Генштаба Квашнина, которые хорошо знали об амбициозности Трошева и совсем не были уверены в его управляемости.
Один из близких Трошеву людей как-то рассказал мне такой случай. Однажды генерал Казанцев, тогдашний командующий СКВО, вызвал своего заместителя на ковер. Командующий отличался нравом невоздержанным, в приступах гнева помимо обычного армейского мата позволял себе прочие вольности — например, швырял в подчиненных попадавшиеся под руку предметы. В общем, офицеры шли к нему в кабинет как на Голгофу. В тот день Трошеву не повезло, его командир явно был не в духе. Распекая подчиненного за какую-то провинность, генерал Казанцев распалялся все больше, тем более что Трошев держался уверенно и спокойно. В гневе Казанцев швырнул в Трошева телефонную трубку. Трошев поднял трубку и произнес: "Если вы еще раз это сделаете, эта трубка полетит в обратном направлении". Говорят, что больше генерал Казанцев в присутствии Трошева такого себе не позволял. Но наверняка непокорность не простил.
Возможно, против Трошева сыграло и довольно хорошее отношение к нему чеченцев. Достаточно вспомнить бескровное взятие Гудермеса. В то время как командующий группой "Запад" генерал Шаманов сносил целые селения, Трошев добивался побед более мирными способами. Осенью 1999 года он пошел на рискованное предприятие — отправился в Гудермес для встречи с влиятельными братьями Ямадаевыми, занимавшими в армии Масхадова ключевые посты. Генерал сумел убедить авторитетных чеченцев в том, что воевать бессмысленно, что Масхадову уже не подняться и что Гудермес войска все равно возьмут, только с большими потерями. И договорился — Гудермес взяли без боя. Это было, пожалуй, самой крупной победой не только на восточном направлении, но и за всю вторую кампанию. Армия доказала, что умеет брать целые города без насилия.
"Трошев — хороший человек",— говорили о нем чеченцы. Генерал расположил их к себе еще и тем, что неоднократно заявлял о своих "чеченских" корнях: мол, и родился в Грозном, и детство там провел, и мать похоронена в чеченской земле. "Этот народ мне близок, эта земля мне родная, и я пришел сюда не для того, чтобы разрушать",— говорил генерал. Только самые близкие офицеры знали, что родился генерал совсем не в Грозном, а где-то между Германией, где служил его отец-военный, и Кабардино-Балкарией, куда отца перевели после службы за границей. Остальное — про детство в Грозном и похороненную там мать — было правдой.
И когда генерал отказался от предложения возглавить Сибирский военный округ, появилась информация о видах Трошева на кресло президента Чечни. И сразу стало ясно, что генерала пытались отправить в сибирскую "ссылку" специально, чтобы остудить его непомерные политические амбиции. Но интересно другое: что нужно было пообещать генералу (или чем его напугать), чтобы он согласился на заведомо провальную должность советника по вопросам казачества. Скорее всего, этого мы так и не узнаем.
