Дональд Трамп начал свои первые заявления на саммите НАТО с резкой критики Германии, назвав ее «заложницей» России. Американский президент отчитал Берлин за использование российского газа. На рабочем завтраке с генсеком альянса Йенсом Столтенбергом глава Белого дома посетовал, что ФРГ мало тратит на оборону, однако много платит Москве. Йенс Столтенберг в ответ на это лишь заявил, что у союзников иногда бывают экономические разногласия. Подробности с саммита в Брюсселе корреспондент газеты «Ъ» Павел Тарасенко рассказал ведущему Петру Косенко.
Фото: Yves Herman, Reuters
— Звучали ли какие-то еще заявления, которые напрямую или косвенно касаются отношений НАТО и Москвы и двусторонних отношений Москвы и Вашингтона?
— Основное заявление сделал Дональд Трамп. При этом оно было неожиданно жестким — он в очередной раз раскритиковал Германию. Но на этот раз не за то, что она не тратит 2% своего ВВП на оборону и безопасность, а за зависимость от России в сфере поставок газа. Каких-то других заявлений касательно напрямую России не прозвучало пока.
В основном все министры, лидеры государств и правительств комментируют именно финансовые, бюджетные вопросы.
— В НАТО неоднократно высказывали опасения, что глава Белого дома каким-то образом за спиной у коллег по альянсу может о чем-то договориться с Москвой. Эти опасения как-то конкретизированы?
— Эти опасения конкретизируются, например, участниками форума экспертов, который проходит по соседству, тоже на территории штаб-квартиры НАТО. В нем принимают участие очень высокопоставленные эксперты, бывшие политики, представители альянса. В частности, в разговоре с нами бывший заместитель генерального секретаря НАТО и бывший посол США в России Александр Вершбоу сказал, что, действительно, есть очень серьезные опасения, что Трамп объявит о сокращении численности американских войск или об уменьшении объемов американских военных учений в странах Европы либо как-то скорректирует позицию по Крыму.
— Пойдут ли, по крайней мере, основные члены НАТО на то, чтобы увеличить расходы на оборону до 2% от ВВП, или это станет предметом некоего торга между Трампом и европейцами в Брюсселе?
— Это станет предметом торга. Но, как говорят все наши собеседники в штаб-квартире НАТО, дискуссии и даже споры в одной большой евроатлантической семье — это нормально. В итоге все придут к компромиссу, потому что два года назад на саммите в Варшаве каждая страна обязалась представить свой план повышения этого процента. И постепенно они к этому идут. И если, например, года четыре назад всего три-четыре страны выполняли этот показатель в 2%, то в этом году уже будет восемь-девять стран.
— Можно ли говорить о том, что НАТО сейчас находится действительно в глубоком кризисе, и выходить из него участникам будет достаточно сложно?
— Я бы не стал говорить о серьезном кризисе, потому что вы сами можете видеть, что позиция Дональда Трампа часто меняется по каким-то личным соображениям. И разногласия, действительно, есть, например, по тем же финансовым вопросам, но все они могут решиться при первом же желании Дональда Трампа.
— Не может ли позиция Вашингтона в лице Дональда Трампа каким-то образом повлиять на кризис доверия внутри альянса?
— В перспективе такой вариант, конечно, исключать нельзя. Но я повторюсь, что есть Североатлантическая семья, у которой иногда бывают споры.
Но, в целом, есть ключевые угрозы, перед которыми необходимо объединиться, и перед которыми эти лидеры 29 государств уже сейчас сплотились.
Это и терроризм, и угрозы с юга, и какая-то возможная российская угроза. И по этим ключевым вопросам серьезных разногласий нет.