Захар Прилепин больше не будет сражаться в составе батальона ДНР — писатель ушел с поста заместителя командира 16-го батальона Вооруженных сил самопровозглашенной Донецкой народной республики. Об этом он сам рассказал в интервью «Коммерсантъ FM». Не так давно этот батальон перешел в ведомство ракетных войск, что, по словам Прилепина, не является его спецификой. Помимо этого, писатель полагает, что в ближайшее время активных боевых действий на линии соприкосновения не будет.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Сообщается, что сейчас ситуация в Донбассе уже не такая жесткая, что какие-то боевые действия, военная активность и ДНР, и Украины сведены к минимуму. Это действительно так?
— Нельзя сказать, что совсем не стреляют. Стреляют, и есть потери. Но, действительно, с начала Чемпионата мира по футболу, конечно же, в разы уменьшена активность. По моим ощущениям, и по некоторым данным, такая ситуация продлится достаточно серьезное время. Но я, конечно, никаких гарантий дать не могу. Но пока не кончится чемпионат, пока не пройдет встреча Путина с Трампом, эта ситуация будет пролонгироваться, а дальше уже время покажет.
— Сколько времени вы провели в Донбассе?
— Я участвовал во всех боевых действиях, которые вел наш батальон, созданный в октябре 2016 года. Соответственно, это почти два года. С 2015 года, то есть три года я выступал в качестве советника главы ДНР. А вообще в Донбассе я с 2014 года, то есть четыре года занимался разнообразной деятельностью как военкор, как гуманитарщик, как куратор боевых подразделений, то есть самой разной была моя деятельность. То есть всего четыре года на Донбассе, три года — советник главы, около двух лет — офицер армии ДНР.
— Не боитесь, что за это вас могут как-то преследовать или даже судить?
— Слушайте, если меня хотели бы судить, уже судили бы неоднократно.
За эти четыре года я раза четыре-пять бывал за границей, и ни в Италии, ни во Франции, ни в Германии никаких проблем у меня не было.
— Вы как-то говорили коллегам-журналистам о том, что поехали воевать, потому что хотели вернуться в Славянск. Почему это именно так?
— Просто я дружил с Арсением Павловым, «Моторолой», и для меня это было данью памяти моему товарищу. Кроме того, безусловно, в Славянске все начиналось, и само название этого города символизирует очень много. Это был один из первых импульсов так называемой «русской весны», и, конечно же, была такая цель. И, собственно, я ее и не закрываю и не оставляю.
— В вашем заявлении упоминается суд в Гааге. Что имели в виду?
— Я просто сказал, что батальон работал, и украинские СМИ нас пугали, в том числе и меня лично, судами в Гааге, неизбежным наказанием. И я сказал, что никого из нас в Гааге судить не будут, а если кого-то будут судить, то вас самих будут судить на Украине за развязанную гражданскую войну. Что тут пояснять? Я участвовал в собственно боевых действиях. Мое подразделение выполняло боевые задачи. И если бы Украина действительно обладала влиянием в мировой политике, она добилась бы суда над нами в Гааге, но этого никогда не случится, и они прекрасно об этом знают.